– Ее руку. И погрузись в работу – серьезную и нужную работу. И снова начни создавать игры вместе с Сэмом. И снова начни играть в игры вместе с Сэмом.

Вернувшийся официант расставил на их столике тарелки с едой.

– Менеджер утверждает, – сказал он, прежде чем уйти, – что это дерево здесь уже семьдесят лет.

– Ага, вот и ответ, – встрепенулся Дов. – Ресторан был построен вокруг дерева. Благодарю вас.

И Дов от души полил яичницу-шакшуку острым соусом.

– Да ты ее даже не попробовал! – воскликнула Сэди. – Ты не знаешь, нужен там острый соус или нет!

– Нужен, потому что я знаю себя. Я люблю острый соус. Над чем ты сейчас работаешь?

– Да почти ни над чем. Над собой – пытаюсь не двинуться рассудком. Ну, еще дочку в садик вожу.

– Плохо. Ты должна засесть за работу.

– Ну да. Когда-нибудь и засяду… А что привело тебя в Лос-Анджелес? – спросила она, лишь бы переменить разговор.

– Встречи, как обычно, – пожал плечами Дов. – Один режиссер, снимающий для «Диснея», размечтался экранизировать «Мертвое море». – Дов отложил вилку и сделал неприличный жест. – Хренушки. Не видать нам этого фильма как своих ушей. А еще я развелся.

– Сочувствую.

– Брось, все к этому шло. Я конченый недоумок. Не в ладах сам с собой. Хорошо хоть, мы не нарожали детишек и не втравили их в передрягу.

– Чем думаешь заняться?

– Поеду в Израиль. Повидаюсь с сыном. Представляешь, Телли уже шестнадцать. Не верю… Займусь разработкой новой игры.

Дов склонился над шакшукой, подцепил желток и, полив его острым соусом, положил на кусок хлеба.

– Кстати, хотел тебя спросить. Раз уж ты все равно бьешь баклуши, не хочешь подменить меня в МТУ и поучить моих студентов? Вызываю тебя, так сказать, на дуэль. Бросаю перчатку. Ну как, интересно?

– Я подумаю.

– Подумай.