Когда она обнимает меня, и я тону в аромате роз, мне кажется, что все будет хорошо. Она пахнет теплом и безграничной привязанностью. Она пахнет всеми прекрасными воспоминаниями и счастливыми детскими мечтами.
— Дай мне посмотреть на тебя. — Она отступает назад, чтобы внимательно рассмотреть меня. — Ты стала выше и красивее, мой ангелочек.
— Мне восемнадцать. Не называй меня так.
— Ты всегда будешь моим ангелочком. Не могу поверить, что моей младшей уже восемнадцать. — Она снова обнимает меня. — Я скучала по тебе до смерти. Я даже жалею, что отпустила тебя.
— Я тоже по тебе скучала, мама.
— Могу я поздороваться или мне лучше зайти через час, когда вы закончите?
Мама отступает назад при звуке голоса Джереми и смеется, затем притягивает его к себе, чтобы обнять. Он такой высокий по сравнению с ней, что все это выглядит в лучшем случае комично.
— Пойдемте, поужинаем. Я приготовила много еды для вас двоих. — Говорит она, когда они отпускают друг друга.
— Тебе и не нужно было. Мы могли бы съесть что угодно. — Говорю я.
— Ерунда. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как вы уехали, и вы ни за что не станете есть что попало.
Она ведет нас на кухню с помощью Яна. Огла, наша главная служанка, приветствует нас, и я обнимаю ее. Последние восемнадцать лет она считала это кощунством, но я постепенно приучила суровую русскую даму принимать их.
— Где папа? — спрашиваю я маму, пока помогаю Огле наполнять тарелки, которые выглядят не иначе, как пир для целой армии.
— В кабинете с Колей. — Мама усаживает меня на сиденье и ставит передо мной мой любимый салат. — Ты же знаешь, как у него с работой.
— Давай я пойду позвоню им. Джереми едва успевает закончить фразу, как папа входит на кухню с Колей — своим вторым помощником.
Папа обладает внушительным, пугающим присутствием, которое привлекает внимание каждого, когда он входит в комнату. Мне повезло, что я его дочь, поэтому я никогда не бываю объектом его гнева, но знаю, что люди дрожат от перспективы оказаться в таком положении.
После того, как он обнимает Джереми в знак приветствия, он встречает меня мягкой улыбкой.
— Аннушка.
Я бросаюсь в его объятия, и хотя они не такие успокаивающие, как мамины, они надежные, как крепость.
В такие моменты я рада быть дома. Моменты нормальной жизни, тепла и покоя.