Мой папа может быть бессердечным, но он самый лучший муж и отец на свете.

— Не корми ее ложью, Леночка. — Он пристально смотрит на меня. — Я на три четверти русский. Значит, ты на четверть русская.

— На треть в худшем случае.

— Все равно нет.

— Дайте ей немного, босс. Мы должны подготовить ее к водке.

Ян наполняет мой бокал вином и едва избегает того, чтобы ему не отрубили голову папиным взглядом.

Затем он делает вид, что не заметил попытки убийства, и погружается в еду.

— Разве ты не ел два часа назад? — Коля в упор смотрит на него.

— Ну и что? Еда намного вкуснее, когда рядом дети.

— Это правда. — Вздыхает мама. — Я так рада, что вы вернулись, даже если это всего на несколько дней. Видимо, вы уже выросли и вам больше не нужно навещать маму.

— Конечно, нет. — Я обнимаю ее. — Мы просто слишком заняты учебой.

— И другими вещами. — Непринужденно говорит Джереми, разрезая свой стейк.

Я корчу ему рожицу, а он просто остается в своем пустом режиме.

Мы договорились, что он позволит мне поговорить с ними самостоятельно. Что я и сделаю утром, потому что сегодня я слишком истощена для этого разговора.

— О, я знаю. — Мама поглаживает мою руку, лежащую на столе. — Я рада, что ты нашла друзей.

— Они самые лучшие. Нам очень весело в кампусе.

— Но не слишком весело, верно? — папа окинул меня одним из своих суровых отцовских взглядов, снова.

— О, Адриан. Оставь ее в покое, — укоряет мама. — Расскажи мне обо всем, что произошло.

Я болтаю без умолку, прерываемая полуугрожающими возражениями Джереми всякий раз, когда ему кажется, что я слишком близко подошла к теме, ради которой мы собрались. Мы еще долго сидим за столом, даже после того, как закончили ужин. Они рассказывают нам о выходках Яна с Колей, Борисом и папой. Мама встает на его защиту, что вызывает недовольство папы, судя по тонким угрозам жизни Яна.

Когда мы удаляемся в свои комнаты, уже очень поздно.