— Ты закончил? — шепчет она хриплым, грубым голосом.

— Я только начинаю.

— Останови это безумие.

— Умоляй.

— Пожалуйста, — она фыркает.

Мои мышцы напрягаются, а зажившая пулевая рана горит.

— Ты умоляешь не по тем причинам. Ты умоляешь о своей семье, тогда как должна умолять обо мне.

—Я не могу просто отрезать себя от них.

— Можешь. Я сделаю это.

Ее подбородок дрожит, а по щекам текут свежие слезы.

— Это не Крейтон, которого я знаю. Это не тот человек, в которого я влюбилась.

Ее печальные слова и страдание, скрывающееся за ними, затягивают петли на моей шее.

Она ненавидит то, что любит меня — или любила меня. И я хочу искупаться в крови того, кто изменил ее мнение.

Того, кто заставил ее вонзить нож, а точнее, пулю, в мою грудь.

— Крейтон, которого ты знала, был застрелен тобой.

— Крей...

— Я просил тебя не называть меня так.

— Но...

— Заткнись и слушай хорошо, Анника. Ты никогда не избавишься от меня, если только не выстрелишь в меня снова. Но на этот раз целься прямо в сердце.

Она плачет сильнее.