Потому что как я могу наслаждаться обществом мужчины, который категорически отказывается позволить нам начать все заново?

Как я могу находить удовольствие в этой ситуации, когда моя семья, возможно, страдает из-за этого?

Прошлой ночью мне приснился кошмар о том, что у моей мамы ухудшилось психическое состояние, и я не могла заснуть.

После того, как я ворочалась и ворочалась, проснулся Крейтон и трахнул меня, чтобы я снова уснула.

Он стал ненасытным зверем с тех пор, как мы приехали на остров. Что бы я ни делала, он будет дышать мне в затылок, как извращенец с выносливостью сексуального демона.

Если я бегаю трусцой по берегу по утрам, он присоединяется ко мне, а потом трахает меня на ближайшем камне.

Если я пытаюсь готовить, он раздражает меня до чертиков, стоя рядом, как Мрачный Жнец, а после еды съедает меня на кухонном столе.

Иногда это происходит в процессе приготовления пищи.

Если я пытаюсь заниматься балетом, чтобы поддерживать форму, он садится напротив меня и следит за каждым моим движением, как ястреб. Затем он рвет на мне колготки и валит меня на пол.

В итоге это выглядит наиболее звериным образом, а моя милая фиолетовая тюль разорвана и разбросана по полу.

Я понятия не имею, как он достал мои вещи здесь, но они точно были у него из Англии. Когда я уезжала с острова Брайтон, я не собрала все вещи.

Какая-то часть меня надеялась, что я вернусь.

Эта часть не рассчитывала на такое развращение.

Клянусь, я не это имела в виду, когда сказала девочкам, что моей фантазией было быть похищенной.

А может, так оно и есть.

Но его причины оставили горький привкус на задней стенке моего рта.

Я ставлю суп из баранины и рыбу с картошкой, приготовленные Крейтоном, на столик во внутреннем дворике, выходящий на яркое море, а он приносит мой салат.

Мы погрузились в эту домашнюю рутину, которая при других обстоятельствах была бы просто мечтой.

Мы вместе совершаем утренние пробежки или плаваем, иногда полностью обнаженные. Он ловит рыбу у скалы, а я пытаюсь помочь, но в итоге делаю только хуже. Потом мы вместе принимаем душ. Он смотрит, как я тренируюсь, готовит обед, а потом мы ходим в походы по горам острова, и каждый день превращается в приключение. Мы говорим обо всем, или, скорее, я говорю, а он отвечает взаимностью. Мы обсуждаем школу, жизнь, искусство, как тогда, когда мы были в хороших отношениях, но он полностью закрывается, когда я спрашиваю его, собираемся ли мы начать заново.

— Я могу иногда готовить, ты знаешь, — я сажусь напротив него и морщусь от дискомфорта в заднице.