Сначала я давал ей свободу, старался не толкать ее слишком далеко и думал, что она в конце концов одумается.

Обычно Анника ни за что на свете не перестает говорить. Это часть ее сущности и причина, по которой она с самого начала попала ко мне под кожу.

Но чем больше времени я ей давал, тем глубже она замыкалась в себе.

И мне нужно положить этому конец.

Я открываю глаза с намерением сделать именно это. Сегодня я собираюсь вытрясти из нее всю душу и заставить говорить, даже если придется прибегнуть к радикальным методам.

Неважно, на что мне придется пойти, чтобы добиться от нее реальных предложений.

Я нащупываю место рядом с собой и замираю, когда моя рука встречает холодные простыни. Я открываю глаза и вижу, что Анники нигде нет.

Вначале она пыталась сопротивляться тому, чтобы спать рядом со мной, но мне это не понравилось, и она просто легла рядом со мной. Либо так, либо я спал, свернувшись вокруг нее.

Мы продолжали спать так каждую ночь. Только сейчас ее здесь нет.

Я встаю с кровати, натягиваю шорты и футболку, оглядывая комнату в поисках ее. Аромат фиалок проникает в мои ноздри, но он не такой сильный и не такой заметный, как когда она в моих объятиях.

— Анника? — зову я и направляюсь вниз по лестнице на кухню, туда, где она занимается балетом в зале, а затем в маленькую библиотеку, где она иногда читает, точнее, заставляет меня читать ей, поскольку ей лень делать это самой.

Однако ее и след простыл.

Мое тело напрягается, и резкий вкус заполняет заднюю стенку горла. Это самое близкое ощущение к... панике.

Даже тогда, когда моя мать висела под потолком, а я не мог набрать воздух в свои изголодавшиеся легкие, я не чувствовал паники. У меня была потусторонняя решимость дышать.

Мне нужно было дышать.

Именно поэтому я полз, полз и полз.

Теперь я бегу, по улице и на пляж. Ее там нет.

Блядь.

Она не может поехать в маленький аэропорт на другой стороне острова без машины. И она даже не знает, где он вообще находится. Если только... она не выбрала другой способ уехать.

Моя кровь бьется все сильнее и быстрее при воспоминании о том, как она бросилась в океан в момент отчаяния. Нет, нет...