– Тогда бы позвонила мне или отправила сообщение. Кстати, а почему ты не позвонила?

– Я запретила себе заходить на такие сайты, поэтому не видела, но новости в гугле упрямо пестрили заголовками.

– Почему? – он так непосредственно удивился. – Почему запрещала?

– Потому что хотела забыть тебя, – выдавила я.

Джонатан остановился, его руки зависли над клавишами рояля, сам он так стремительно развернулся, и запустил руку в мои взъерошенные волосы, подхватив под затылок, притянул к себе, что я не успела ничего сказать, когда его губы накрыли мои, усиливая напор при поцелуе, заставляя задохнуться от желания и влажного шепота:

– А сейчас?

– Что сейчас? – переспросила я.

Он шептал мне в шею, покрывая ее поцелуями:

– Сейчас, хочешь меня забыть?

– Нет, – ответила я и ахнула, когда руки Коула подхватили меня, пересаживая на клавиши рояля, которые издали громкий бренькающий звук. Джонатан оказался между моих ног, ступни которых он поставил себе на бедра. Руками я держалась за его плечи, когда он аккуратно вытащил край простыни, удерживающей ее на моей груди, и развел края в стороны. Он жадно рассматривал мое тело, разводя шире колени и наслаждался тем, что видел. Я бабахнула руками о клавиши, когда его поцелуй добрался до внутренней стороны бедра. Он ласкал меня заставляя смотреть в его дикие, подчиняющие себе глаза. И только пальцы, удерживающие меня на рояле, непослушно брякали, вырывая из инструмента неясные диезы и бемоли.

– Ммм… – промычал он. – Эта музыка мне нравится больше.

Я запрокинула голову отдалась исполнению нашей симфонии.

***

«Какая же здесь огромная луна», – размышляла я, подтянув к себе колени и положив на них голову. – «И такая яркая».

Я посмотрела на ромашки, которые поставила в вазу, и оторвала один цветок, зажмурила глаза и загадала «Джонатан», повторяя шепотом слова старой считалочки:

– Любит – не любит, плюнет – поцелует, к сердцу прижмет – к черту пошлет…

Натан на кровати дернулся и что-то замычал во сне, потом повернулся на спину и сел, сжимая простынь в руке.

– Настя?!

– Я здесь, – прошептала я, и, положив ромашку на подоконник, спустилась с него, прошла несколько шагов к кровати и, обнаженная, залезла и подползла к Коулу.