Я сглотнула подступающий ком и слезы. Не знаю почему, я, наверное, понимала, что никакой мужчина не любит проблем. Всем нужны легкие не обременяющие отношения.

– Ты ведь это понимаешь?

– Я думала… – начала осторожно я.

– Не стоит воображать себе неземную любовь. Мы же обе знаем, кто он, а кто ты. Ему уже в тягость все эти переезды и встречи.

Я пыталась бороться с паникой, нахлынувшей на меня, глотая короткими вдохами воздух. Комната сужалась вокруг меня, делая мой мир более уязвимым. Теперь я вспоминала тот разговор о понимании друг друга, и мне подумалось, что Джонатан ошибся во мне, не увидел того, чего он ожидал?

– Не переживай. Так бывает, – ее слова должны были успокаивать, но имели противоположный эффект. – Натан не постоянен.

Ее смешок в конце фразы выбил весь воздух из легких и из глаз хлынули слезы, туманя вид из окна.

– Но… – я все еще пыталась возражать, не веря в это.

– Будет лучше, если сейчас все закончится, – продолжала она, как ни в чем не бывало. – И у тебя будет шанс бросить его первой. Подумай.

В голове все смешалось.

Я вспоминала последние слова Джонатана во Франции: «Верь мне».

Для чего тогда эта женщина говорила мне все это? Для чего он звонил только перед вылетом и говорил, что любит? Я надоела? Такое может быть? Так быстро? А как же слова «будь со мной»? Нет, я не могла поверить в слова Райли, хотя часть меня никогда не верила, что я могу так много значить для звезды мирового масштаба Джонатана Коула.

– Я хочу сначала поговорить с ним, – насколько было сейчас возможно, уверенно сказала я, стирая слезы.

– Конечно. Ведь он уже завтра будет рядом с тобой. Только не забудь, что наш разговор должен остаться между нами, – она опять замолчала, обдумывая речь. – И еще, мы можем неплохо тебе заплатить. Ты даже останешься в выигрыше. Будешь свободной, с деньгами, если хочешь, я устрою тебя на какой-нибудь телеканал. Хотя, думаю, тебе и так сейчас будут поступать предложения…

Я чуть не подавилась этим предложением. Мне хотелось сейчас же отправиться в душ и помыться, чтобы не чувствовать всю грязь этого противного Голливуда.

– К тому же Коул все равно не бросит то, чем занимается. Только дурак расстался бы со всем, что он сейчас имеет. Да, и мы с Ником не позволим ему это сделать. Слишком много вложено в него.

Я чувствовала, чего ей хотелось сказать на самом деле. Что я самозванка и глупышка, которая влезла, захотела поживиться и тому подобное, что она сможет раздавить меня, как клопа, что я ничто, что… Но я сказала лишь:

– Да. Я понимаю, что вы никогда не позволите ему уйти. По крайней мере, пока он приносит хорошие деньги.