— Ты идешь?

— Если ты идешь, я уже там, — заявил он, выходя через открытую дверь. Он услышал тихое хихиканье, когда Белла закрывала дверь.

— Я все слышал, — прошептал он ей на ухо, и Белла отскочила от него.

— Что я говорила тебе о твоей привычке подкрадываться к людям?

— Чтобы я не делал этого, — недовольно ответил он.

— Какой вспыльчивый, — пробормотала Белла, входя в лифт.

— Неправда.

— Конечно, конечно, Эдвард.

* * *

Спустя три с половиной часа, Эдвард проснулся, когда машина остановилась. Ему понадобилась минута, чтобы заметить, что Белла остановила машину перед супермаркетом в Форксе.

— Что мы здесь делаем? — спросил он, зевая.

— Увидишь, Соня, — это все, что она сказала, выходя из машины и направляясь к двери Эдварда. Он вышел из оцепенения и, выскочив из машины, пошел за Беллой в супермаркет.

— Что ты собираешься покупать, — спросил Эдвард, наблюдая, как Белла идет к проходу с печеньем. Ему пришлось резко остановиться, потому что Белла остановилась перед ним и повернулась лицом к Эдварду.

— Белла, — он произнес ее имя нежно, начиная беспокоиться, потому что видел, как слезы собираются в ее глазах.

— Почти двадцать два года назад, моя легкомысленная мать решила не обращать внимания на то, куда катит телегу, но обратила внимание на мой плач, и врезалась в другую телегу, — начала Белла, и Эдвард наблюдал, как слезы текли по ее лицу.

— И я ей благодарна за это, потому что я встретила тебя. Нам было всего по 4 года, и даже тогда ты знал, как заставить меня улыбаться, — продолжала она сквозь слезы, делая паузы для глубоких вдохов. Эдвард просто стоял тихо и видел, как она достает что-то из кармана.

— Я плакала, и ты повернулся ко мне, — сказала она, и протянула руку. В ладони лежала клубничная конфета. — Ты повернулся ко мне и дал клубничную конфету, и сказал…

— Красивые девочки не должны плакать, — перебил ее Эдвард, притягивая Беллу к себе и крепко обнимая, не беспокоясь, что ее слезы промочили его футболку. Спустя несколько мгновений, Белла отстранилась, и Эдвард вытер несколько слезинок, которые катились по ее лицу.

— Каждый момент, который мы разделяли, навсегда останется в моей памяти. Я не забуду ничего из того, что ты для меня сделал, Эдвард. Я никогда не смогу забыть тот момент, когда я встретила тебя. Эдвард Каллен, ты незабываем для меня. Никто никогда не значил для меня больше, и ни к кому я не испытывала таких чувств. Только к тебе я чувствовала это всегда, — сказала она, а слезы в это продолжали стекать по ее щекам. Эдвард то и дело смахивал их подушечкой пальца.