– Потому что порой люди обманываются, а в реальности хотят чего-то другого. Дети – это то, что нельзя изменить. Это то, что изменить я тебе не позволю.

– Если получится – значит, судьба! – нашлась я, но Мартин не одобрил.

– Или глупость.

– Я кажусь тебе настолько легкомысленной? – удивилась я его настойчивости.

– Скорее, чересчур впечатлительной, – поправил он.

– А ты? Ты достаточно впечатлителен? Или влюблённость – чувство временное? Я ведь даже не спросила, сколько у тебя было жён? Вдруг меняешь их как перчатки?..

– Я очень долго ждал тебя, – не согласился Мартин и поцеловал меня в кончик носа.

– А ещё обещал мне общее «навсегда»! – попеняла я, на что он покладисто рассмеялся, подставился под ладони, позволяя сжимать плечи, массировать напряжённую спину.

– От тебя невозможно отказаться добровольно.

– И ты, точно как чудовище в «Аленьком цветочке», умрёшь без меня от тоски?

– Не умру, – с долей горечи в голосе проронил он. – Но буду жалеть об этом до самой смерти.

– Знаешь, Мартин, у тебя не только правила дурацкие, но и мысли! – рассмеялась я его напускной тревоге. – Я люблю тебя. Но мне надо в душ, так что всё-таки придётся тебя ненадолго оставить… Где здесь у вас душ? – вздёрнула я носик и развеселилась тому, как муж недовольно зарычал.

Он не ответил, только махнул в нужном направлении и упал на постель, широко раскинув руки в стороны. Настолько соблазнительно, что вставать уже не хотелось. Хотелось ластиться к нему, жаться, довольствоваться биением сердца и шумным дыханием. Совсем немного вредничая, я ухитрилась и прикусила кожу на его животе. Мартин содрогнулся, зашипел и… снова возбудился.

– Далеко собралась? – поинтересовался он, когда я всё же соскочила с постели.

– Я буквально на одну минуту. В душ и обратно к тебе. Ты как? Очень серьёзно настроен или полотенце лучше прихватить? – хихикнула я, припоминая, как с ним может быть сладко.

Жаль, уйти далеко не успела. Я споткнулась в темноте о вездесущий мольберт, и в неравной схватке со стихией он был опрокинут.

– Мартин, что ты здесь понаставил?! – возмутилась я, подбирая всё, что разлетелось. Он лишь фыркнул:

– Понятия не имею – я не был в этой комнате двадцать лет!

– Помоги мне! – шикнула я.

Отчего-то вдруг вспомнив, что мы находимся в чужом доме, я опасалась перебудить многочисленную публику. Странно, что когда стонала, об этом не думала. Утром будет неловко. Мартин, не обращая внимания на мою возню, похлопал ладонью по матрацу.