Наконец, когда мы уже достаточно далеко от дома и нас не видно, мы тормозим. Я тут же слезаю с мотоцикла на ватных ногах и отхожу подальше, чтобы до меня было не так просто добраться. Не спуская глаз с мотоциклиста, боковым зрением отмечаю все, что можно использовать как оружие, и лучшие оборонительные позиции. Поднимаю руку перед собой, приказывая мотоциклисту отойти, и принимаю защитную стойку. Но, похоже, ему все равно: он не приближается и не возражает, когда я отступаю еще на несколько футов.

Вместо этого он, не торопясь, глушит мотор, опускает подножку, перекидывает ногу через сиденье и поворачивается. Затем снимает шлем, и на спину падают кудрявые темные волосы. Девушка улыбается мне. На ее бледном носу сверкают знакомые веснушки.

Я почти сразу узнаю ее: Флорида Бельден. Моя ровесница, а еще – какое удачное совпадение – дочь главы местной мафии.

«Просто чудесно», – думаю я. Из огня да в полымя. Я сбежала от толпы журналюг, но угодила в лапы семейки, которая заставила нас убраться из города и пообещать никогда не возвращаться.

Насчет самой Флориды я не слишком беспокоюсь. Она помогла нам найти Коннора, когда его похитили сектанты, – значит, не так уж ненавидит нас. В отличие от ее родителей. Они испугались, что внимание прессы к нашей семье поставит под удар их нелегальную торговлю наркотиками. Вряд ли они обрадуются новости, что мы вернулись в город, пусть и временно.

– Ну, привет, Ланни, – говорит она, изображая британский акцент. – Похоже, у тебя неприятности.

Я расслабляюсь и опускаю руки.

– Привет, Флорида. Да, спасибо за помощь. Я серьезно.

Она кивает.

– Ты не расскажешь родителям, что видела меня? – добавляю я.

– Не-а. – Ее улыбка становится озорной, а поддельный британский акцент сменяется привычным протяжным южным сельским говором. – Тогда мне пришлось бы признаться, что я стащила мотоцикл без разрешения. Меньше знаешь – крепче спишь.

Я облегченно вздыхаю. Ну, хоть об этом не надо беспокоиться.

– Спасибо.

– А что там случилось? – спрашивает Флорида, кивая подбородком в сторону нашего дома.

Вопросы репортеров проносятся у меня в голове, я обхватываю себя руками и крепко обнимаю. И вдруг чувствую озноб: от послеполуденной лесной прохлады и мокрой от пота одежды по рукам бегут мурашки.

Флорида замечает это, снимает джинсовую куртку и бросает мне. Куртка слишком длинная и узкая, так что я даже не пытаюсь просунуть руки в рукава и просто набрасываю ее на плечи. Ткань все еще сохраняет тепло ее тела, и это так приятно, что я еле удерживаюсь, чтобы не застонать.

Флорида молча смотрит на меня и ждет ответа.