В дружбе, как и в любви, иногда тоже есть место насилию.

Вспоминаю, как в первый раз увидела Мэнди на кухне в доме Ларсонов. Она показалась такой кроткой и тихой… Помню, я еще подумала: странно, что она постоянно торчит у них дома, напоминая родителям о пропавшей дочери. Интуиция подсказывала: здесь что-то не так, но я не придала этому значения. Подумала, что Мэнди ведет себя странно, потому что она еще подросток и оплакивает лучшую подругу.

Я не спешу, тщательно подбирая слова:

– Ты боишься Мэнди?

Уилла не отвечает, но я замечаю, что ее подбородок начинает дрожать.

– Думаешь, Мэнди имеет отношение к исчезновению Джульетты?

Уилла снова отвечает не сразу и наконец качает головой.

– Мэнди любила Джульетту. – Ее голос срывается, она шмыгает носом, и слеза капает ей на коленку.

Я не говорю ей, что можно любить человека и все равно причинять ему боль.

* * *

Заезжаю домой к Мэнди – никого. Оставляю в двери записку со своей визиткой и возвращаюсь в мотель.

Несколько раз стучусь к детям, и только тогда Коннор встает с кровати и откидывает цепочку.

– Доброе утро, – нежно говорю я ему.

Сын щурится от утреннего солнца и с ворчанием опять заваливается в кровать. Ви издает сдавленное «ммм пф», переворачивается на другой бок и натягивает на голову подушку.

Не перестаю удивляться, как долго подростки могут спать. С тех пор как я узнала правду о Мэлвине, не спала по ночам дольше шести часов. Решаю оставить детей в покое, возвращаюсь к себе в комнату и начинаю просматривать материалы дела Джульетты и свои записи, внимательнее вчитываясь в свидетельские показания.

Показания Уиллы теперь выглядят неубедительно. Они явно ненадежны. Значит, и показания Мэнди могут оказаться такими же сомнительными, но я ничего не узна́ю, пока не смогу надавить на нее. Да и другие свидетельские показания ясности не добавляют. Там столько всякого «я почти уверен, что видел…», «кажется, это было где-то здесь…» и в этом роде, но ничего конкретного. Так что до сих пор непонятно, что же с Джульеттой.

Просматриваю свои записи в поисках зацепок и натыкаюсь на очень важную: руководитель молодежной группы при церкви, который исчез некоторое время назад. Почему бы не поискать его? По крайней мере, с чего-то надо начинать.

Однако найти Джосайю оказалось труднее, чем я думала. Когда я попыталась, то поняла: он не хочет, чтобы его нашли. Увы, в наше время испариться практически невозможно. Мне ли не знать. Я годами пробовала скрыться от своего прошлого – меняя города и имена, заметая следы, заводя преследователей в тупики. И все же Мэлвин нашел меня.