Я возмущенно усмехаюсь:

– Мы вообще можем обвинить его в клевете? Я имею в виду юридически.

Бросаю взгляд на Тану, которая как раз учится на юриста, ожидая услышать что-то типа: «Да к черту его». Но замечаю лишь виноватый взгляд – и внутри меня замерзают остатки тепла.

– Он неправ, – я наполовину утверждаю, наполовину задаю вопрос. – Это неправда. Нолан не имеет никакого отношения к моей стипендии. Он ничего не сделал, чтобы я попала на Турнир претендентов. Он…

Я поворачиваюсь. Нолан молчит, темный взгляд темнее, чем обычно. Я трясу головой.

– Нет, – я сглатываю и как будто ощущаю в горле осколки стекла. – Нет.

– Мэл. Нолан, мне так жаль, – выпаливает Тану.

– Ты не оставишь нас на минутку? – просит ее Нолан.

– Я не знала, что он скажет об этом… Я не знала, что он вообще был в курсе…

– Тану, – повторяет Нолан, и через мгновение она исчезает.

Дверь закрывается, и я чувствую, как кипит мой мозг. Все это… нет. Нетушки. Да пошло оно все.

– Дефне была в курсе? – спрашиваю я. – Что деньги от тебя? Потому что она упоминала, что у клуба есть разные спонсоры и…

– Она знала, – спокойно отвечает он.

Я сжимаю зубы:

– Ну да. Что ж, и Тану знала. Предполагаю, Эмиль тоже, раз уж информация дошла до Коха…

– Мне пришлось сообщить о своем пожертвовании в ФИДЕ. Предполагаю, именно так он и узнал. Но это не имеет никакого отношения к тому, что между нами происходит, мы…

– Это имеет самое прямое отношение к тому, что между нами происходит. – Последние шесть месяцев внезапно становятся вечеринкой, на которую я пришла последней. Или была здесь все это время – но сидела в чулане с завязанными глазами. – Тебе ведь нравилось приходить к нам домой и знать, что свет горит только благодаря тебе?

Возможно, я должна быть благодарна, но не могу перестать чувствовать себя обманутой. Он манипулировал мной. Совсем как отец, когда поцеловал женщину в комнате для арбитров и сказал, что это ничего не значит.