– Не понимаю, – покачала я головой. – О чём вы?

Адам помял пальцы, посмотрел на носки своих ботинок и почти безразлично сказал:

– Я знаю, что ты – тот самый Крик, Виктор, и что зовёшь себя иначе. Вакхтероном. Мы всё это знаем. Я уверен, что Лесли тоже в курсе: более того, возможно, она тебя покрывает.

Вик судорожно сжал руки в кулаки. Я чувствовала, как он весь напрягся, способный мгновенно броситься на того, кого сочтёт своим врагом. И в этот момент для него не будет разницы, кого убивать – новообретённого дядюшку или старого недруга.

– Прежде чем ты решишь меня выпотрошить, хочу заметить, – поднял ладонь Адам, – что, во-первых, у тебя охренительно стильная маска.

– Спасибо, мать вашу, – свирепо сузил глаза Вик.

– Не за что, – с достоинством откликнулся Адам. – А во-вторых, пару вещей мы с Тедди всё же подчистили за тобой. В ночь, когда умерла Адсила. Лес возле её дома. Ферма Лоу и тени, которые на твоих глазах разорвали Эмили. Тот здоровяк…

Вика передёрнуло, но он промолчал.

– О боже мой, – прошептала я, – тень, которая сбила с ног убийцу…

– Ты была прекрасна вверх тормашками, Лесли, – скупо улыбнулся Теодор. – Скажу честно, Вик, в тот момент я тобой гордился. Ты в одиночку противостоял туману. Настоящий сын своего отца.

– Вы знали Кита? – уточнил Вик, медленно прекращая хмуриться.

Адам усмехнулся. Тени заплясали по его лицу. Тёмные глаза с хитрым прищуром взглянули на Вика:

– Мы знаем Кита.

Рука моего возлюбленного дрогнула. Он в замешательстве переводил взгляд с одного близнеца на другого, но те были абсолютно спокойны.

– Продолжим по порядку? – наконец спросил Адам, и Вик кивнул, прижав ладонь ко лбу.

Я молча сжала колено.

– Отлично. Ты спрашивал, почему Иктоми прицепилась именно к вам. Не подумай, что вы настолько уникальные: есть и другие люди. Те из вашего круга, которых ты отметил печатью своей кровожадной охоты. И другие, с которыми вы не знакомы. В конце концов, охотники и жертвы повязаны друг с другом смертью.

– Кто-то даёт жизнь, – пробормотал Вик, – но мы с ними навсегда вместе, потому что её отнимаем.

Он замолчал, и эстафету в разговоре принял Тео: