Открыв дверь из каморки в большое помещение, в котором десятки женщин провели свою последнюю ночь, Силка пронзительно кричит:

– Выходим, мы выходим! – Проходя между двумя рядами нар, она громким голосом велит женщинам: – Поднимайтесь, поднимайтесь и убирайтесь отсюда!

Пытаясь разбудить, она расталкивает женщин, в то же время сочувственно глядя на них. Чтобы ее услышали эсэсовцы, Силка то и дело покрикивает на несчастных, а в промежутках шепчет молитвы, удрученно просит у них прощения. Но так, чтобы не расплакаться. Не глядя им в глаза. Она больше не в силах этого делать. Женщины из блока 25 знают об ожидающей их судьбе. Ни одна не разговаривает и не сопротивляется. В зловещей тишине выстраиваются они посередине барака.

Едва Силка открывает дверь, как ее ослепляет солнечный свет, отраженный от рыхлого снега, которым засыпан весь двор. Она слышит гудение заведенного грузовика, ожидающего за оградой.

Женщины сгрудились позади нее, надзирательницы барака смерти.

– Выходите! – кричит она. – Давайте шевелитесь, ленивые коровы!

Силка держит дверь открытой, пока женщины одна за другой выходят из барака и плетутся между двумя рядами эсэсовцев, ведущих их к грузовику. Последняя в цепочке женщина тащится с трудом, отстав от идущей впереди. Силка видит, как один офицер СС поднимает стек и направляется к женщине. Силка первой подбегает к ней и, прикрикнув на нее, подхватывает женщину под мышки и едва ли не тащит к грузовику. Эсэсовец убирает стек. Силка продолжает покрикивать, пока с ее помощью женщина не залезает в грузовик. Наконец грузовик отъезжает. Эсэсовцы уходят прочь.