Шон улыбнулся, как Анджела и предполагала.

– Я бы хотел находиться рядом и держать маму за руку. Но если это произошло так внезапно, еще раз спасибо тебе за то, что ты взвалила все на себя, Анджела. – Шон по-дружески обнимал ее. – Это было горестно и мучительно?

– Нет. Говорят, смерть пришла к ней как благословение. Это правда, Шон. Она очень мучилась в последние годы. Каждое движение причиняло ей острую боль. Она не могла ни одеться сама, ни передвигаться без посторонней помощи.

Лицо Шона страдальчески исказилось. Он не хотел, чтобы эти детали сплелись в его сознании с образом матери.

– Доктор Пауэр сказал, что у нее была самая тяжелая форма артрита, которую он видел за всю свою практику. А еще у нее было недержание. Не потому что она не могла терпеть, она просто не успевала вовремя встать.

Шон в отчаянии закрыл глаза.

– Это мало напоминало нормальную жизнь. Сплошное страдание с самого утра. Теперь все муки для матери позади. Когда я смотрю в угол комнаты, где она раньше сидела, все время думаю об этом.

– Как давно это случилось?

– Месяц назад. Я не могла приехать раньше из-за занятий в школе. Ты же знаешь, как это бывает.

Анджела изобразила на лице обреченную улыбку, которой часто обмениваются учителя, видя в коллеге собрата по несчастью.

Они подошли к дому. Шон встревожился из-за того, что Сюя их не встретила.

– Она вышла в город, сказала, что оставит нас наедине. Я говорила ей, что в этом нет необходимости.

Анджела поймала себя на том, что наливает брату суп, находясь у него же в гостях. Она поставила чайник, чтобы заварить чай, и нарезала хлеб. Она едва переступила порог, а уже по-матерински заботилась о Шоне.

– Жаль, что дети так и не увидели свою бабушку. У них не было бабушки, – посетовал он.

– Ну, у нас бабушек тоже не было, и никто не переживал по этому поводу. Папина мать умерла до нашего рождения, а мамина мать умерла, когда я была совсем маленькой. Ты ее не помнишь, наверное?

– Нет. Но у Дениса и Лаки жизнь будет лучше нашей. Сейчас многое изменилось. Они знают, что однажды отправятся в Ирландию. У меня есть книги, вот, посмотри… Много книг об Ирландии, чтобы они знали свои корни. Книги о Японии у нас тоже есть. Денис и Лаки не вырастут потерянными, не зная, кто они такие. Они не будут такими, как мы.

– Значит, вы хотите приехать в Ирландию?

– Я всегда говорил об этом.

– Это я знаю. Знаю.

Шон вспомнил, что его мать умерла, и обхватил голову руками. По его словам, он с трудом верил в случившееся. Его память запечатлела образ веселой, разговорчивой женщины, которая всегда была в курсе последних новостей и в эпицентре событий. Возможно, мать отдаленно соответствовала этому образу в тысяча девятьсот сорок пятом году, когда Шон в последний раз приезжал домой. Тогда слава сына-священника, явившегося в Каслбей при всех регалиях, компенсировала матери потерю склочного мужа-пьяницы, висевшего на ее шее камнем на протяжении всей супружеской жизни. Тогда мать была светла духом, хотя у нее уже болели суставы. С тех пор Шон ее не видел. Его следовало простить за то, что он думал о матери как о женщине с ясным взглядом, которая улыбалась с фотографии в рамке, стоявшей на пианино.