– Как он понял, что мы с тобой знакомы?

– Мы говорили о Каслбее.

– Да, – посмотрела на него Клэр. – Дэвид. Что-то еще случилось?

– Мать едва не довела меня до белого каления, и я ушел…

– Расскажи обо всем.

В целом ничего плохого не произошло. Они не узнали ничего нового. Мать Дэвида не считала, что Клэр – само совершенство. Всего-навсего.

Ничего такого, чего бы они уже не знали: что мать Дэвида не думала, что солнце, луна и звезды исходят от Клэр. Вот и все. Почему Дэвид так расстроен?

– Я не хотел идти туда. Я хотел быть здесь с тобой.

– Теперь ты здесь.

Потом они совершили самый смелый поступок в своей жизни. Они ели консервированные груши прямо из банки, капли сока падали вниз, их приходилось слизывать с плеч – или с тех мест, куда они соскальзывали. Они вымазались в сладком грушевом сиропе и залили им кровать. Хохотали до колик в животе. Уронили на пол жестянку и обняли друг друга липкими от сока руками.

– Это и есть убожество? То, что нас окружает? – спросила Клэр.

– Как это ни называй, оно прекрасно, – ответил Дэвид.

Отец Флинн решил отправиться в Каслбей, чтобы посмотреть на все своими глазами. Он забронировал номер в отеле Диллона, нанес визит вежливости отцу О’Двайеру и сообщил Сержанту Маккормак, что слышал о ней много хорошего, вдохновив ее испечь булочки к чаю.

Выбрав подходящее время, он зашел в лавку О’Брайена и рассказал, что Томми поладил с дамой из службы общественного контроля за условиями тюремного содержания. Она приносит Томми книжки с картинками полевых цветов, а тот иногда их срисовывает. О’Брайены восхитились незнакомой англичанкой, которая находит время, чтобы навестить беззубого ирландского парня, сидящего в тюрьме за вооруженный грабеж. Отец Флинн заранее признал, что это должно быть тяжело, но, по его скромному мнению, самое обычное письмо без критики и оскорблений, с простым описанием домашнего быта, сотворило бы чудо. Письма от Клэр приходили бесперебойно. Агнес была горда это слышать. Она заметила отцу Флинну, что младшая дочь никогда не кичилась своими успехами и не проявляла высокомерия.

– Вы, вероятно, надеетесь, что она встретит хорошего человека, выйдет замуж и остепенится? – предположил маленький священник.

– Кто? Клэр? Выйдет замуж и остепенится? Она метит в профессора, не меньше. В детстве она не интересовалась мальчиками, и раньше я думала, что это большая удача. Крисси чересчур интересовалась ими. Но не Клэр. Думаю, через несколько лет она встретит какого-нибудь профессора, но к нам в Каслбей не вернется. Я осознала это в тот день, когда она поступила в среднюю школу.