Кэти с гордостью посмотрела на Джун. За шесть коротких месяцев Джун приобрела уверенность и стиль, а заодно и множество мелких увлечений, которые ее молчаливый муж-водопроводчик вряд ли одобрил бы. Но она больше не извинялась и не боялась объяснять посетителям, в чем разница между слоеным тестом и заварным. Джун могла теперь с кем угодно обсуждать перепелиные яйца и лангустинов. А Кэти постаралась подавить мысль о том, что и карьера, и будущее Джун тоже лежат в руинах, как и их собственные. Она наблюдала за Нилом, работавшим вместе с ними, помогавшим расчистить завалы. Лицо у него было мрачным от ярости, энергия неистощима, хотя утром ему нужно было явиться в суд. Это был мужчина, которому она надеялась сказать сегодня о своей беременности, но теперь придется подождать. Кэти остановилась на минутку и посмотрела на Нила, когда тот вместе с Томом присел на корточки перед печью. Они старались понять, что именно в ней сломано. Кэти не слышала, что они говорят, но видела, как Нил на что-то показывает и Том на что-то показывает, как сосредоточенно Нил старается понять нечто совершенно ему незнакомое.

Кое-какие замороженные продукты пока казались довольно твердыми, но они не могли рисковать, замораживая все заново. Никто ведь не знал, в какое время явились вандалы. Это могло случиться в любой момент после шести вечера, и когда они это обнаружили, продукты могли пролежать вне морозилки около двенадцати часов. Невозможно было понять, что с ними делать.

Когда весь Дублин начал просыпаться и готовиться к рабочему дню, они отправили Джун домой на такси. Марселла приняла душ, переоделась и ушла в «Хейвордс», где надела белый халатик и занялась ногтями тех, у кого есть время и деньги, чтобы платить за это. Несмотря на чудовищные ночные события, на сердце у нее было легче обычного. Она ведь не собиралась вечно красить и подпиливать ногти. К концу этого месяца она должна была приступить к первой профессиональной работе манекенщицы и познакомиться с представителем модельного агентства. Она вполне может улыбаться и быть обаятельной с посетителями. Эта жизнь не навсегда. Нил тоже принял душ, переоделся, прихватил портфель и отправился в суд, чтобы представлять там двух человек в деле о незаконном увольнении. Все говорили, что у него нет шансов, что эти двое были источником постоянных неприятностей, а в деле зияло множество дыр. Но Нил знал: уволившая их компания ходит по очень тонкому льду; за ней стояла нехорошая история скандала с профсоюзом. Он собирался выиграть процесс и поставить обвинение в тупик. История не имела особого юридического значения, и, конечно же, его клиентов вполне можно было описать как в высшей степени ненадежных людей, но значение имели только принципы.