– Дорогие гости на свадьбе Мэриан! – прочитал Саймон по листку бумаги. – Я Саймон Митчелл. Я хочу приветствовать всех вас в Ирландии, я хочу сказать, тех, кто не бывал здесь раньше. Мы с моей сестрой Мод исполним для вас джигу с очень подходящим названием «Haste to the Wedding»[4]. Хотя в вашем случае вы уже здесь. На свадьбе. – Саймон просиял улыбкой, как бы вдруг вспомнив о ней.

– Ох, милый Боже, пусть они начнут танцевать, пока он не придумал что-нибудь от себя! – выдохнула Кэти.

Но ей не стоило беспокоиться. Саймон кивнул пианисту, и они с Мод встали, высоко подняв соединенные руки, отставив правую ногу, пока звучало вступление, а потом начали. Аплодисменты были оглушительными. Потом вперед вышла Мод:

– Дорогие гости этой свадьбы! Надеюсь, вам понравилась джига. А теперь мы с моим братом Саймоном исполним рил с названием «Come West Along the Road»[5]. Хотя, вообще-то, вы ехали на восток, чтобы попасть сюда, но так уж этот танец называется.

Она спрятала листок, и снова дети торжественно встали, ожидая начала музыки. Они танцевали, не замечая того, что зрители стараются скрыть слезы умиления при виде их пыла и решительности объяснить все и сделать все правильно и веселый смех при виде их преувеличенной серьезности. Кэти поймала взгляд Тома. Он поднял бокал в ее честь. Кэти улыбнулась.

– Да ты улыбаешься! – с насмешливым удивлением произнес Том.

– Ну да, а разве это не изумительно? Все идет как надо! – ответила Кэти.

– Входи, входи, – суетился Джеймс Бирн, ведя Шону в комнату, где он старательно положил на диван четыре яркие подушки и поставил две вазы с цветами.

Шона принесла бутылку вина. Он устроил целый спектакль, изучая этикетку.

– Боже мой, австралийское шардоне! Прекрасно! Выглядит очень неплохо, даже очень интересно. – Он смотрел на бутылку так, как кто-нибудь смотрел бы на винтажное вино на специальном винном аукционе.

Шона стиснула зубы. Это было просто хорошее австралийское белое вино из супермаркета, не больше и не меньше. Почему он продолжает говорить о нем, беря бокалы? Наверное, потому, что нервничает, сообразила она. Так же нервничает, как и она. Обычно, когда ты приходишь к кому-нибудь, то находишь что-нибудь, чем можно восхититься… Шона обвела взглядом комнату. И совершенно утратила дар речи. Она не увидела ничего знакомого, хотя едва ли он все купил заново. Наверное, просто взял мебель напрокат. Они сели напротив друг друга. На столе стояла тарелка крупных оливок и маленькая корзинка хлеба от Тома Фезера. Джеймс Бирн определенно предпринял немало усилий. А он продолжал говорить… о вине, о погоде и о том, легко ли она нашла его дом… Пришла пора для Шоны найти свою тему.