Кэти пришла домой ровно в семь. Она выглядит усталой, подумал Нил, а волосы у нее красивые, очень мягкие и женственные. Как же он не замечал этого прежде и лишь формально что-то сказал во вторник вечером?

– Я выключил автоответчик. Мы даже не услышим, если кто-нибудь позвонит. – Но его заразительная улыбка не нашла ответа. – Я купил устриц. Чтобы принести извинения… Только они не открыты. Я не знаю, как их открывать, но подумал, может, тебе захочется…

– Прийти домой после одиннадцати часов в кухне «Алого пера» и открывать устрицы? – спросила Кэти.

– Нет, пожалуй, нет. Неудачная идея.

– Это очередной жест, да, Нил?

– О чем ты…

– Мы слишком далеки друг от друга, ничего не осталось. Уик-энды, угощения, сюрпризы, разговоры, устрицы… Это все будет лишь притворством.

– Это просто полоса невезения, вообще-то… Мы многое упустили в наших отношениях, такого не было прежде, но я же сказал, что действительно хочу попробовать завести ребенка.

– И это как раз то, что разделяет нас куда сильнее, чем что-либо еще.

– О чем ты?

– Нил, ты не можешь сказать, что хочешь сделать мне ребенка и будешь мириться с ним, просто чтобы я заткнулась.

– Я никогда ничего подобного не говорил и не чувствовал! И не надо приписывать мне…

– Это то, что ты мне предлагаешь как последний шанс.

– Ты все выдумываешь.

– Мы с тобой раньше могли говорить обо всем. Это было самым прекрасным в мире.

– Но мы можем это вернуть, разве нет? – Нил как будто сомневался в себе.

– Не думаю.

– Ты ведь не всерьез, – сказал он.

– Всерьез. Что тебе нужно, так это совершенно другая жена. Та, кто будет тебя обожествлять, кто будет сидеть дома с тобой и устраивать милые приемы с обедом для твоих коллег…

– Я никогда не говорил…