– Да?

– Она очень милая.

– Ты говорил.

– Когда это я говорил?

– Во вторник. Я спросила, идет ли она мне, и ты сказал «да».

– Так и есть. А когда ты будешь дома, если не хочешь идти на ланч?

– Около семи. Но ты же куда-то уходишь.

– Сегодня не пойду, – пообещал Нил. – Я отменил встречу.

Джеймс Бирн пригласил Шону Бёрк к себе на ланч. Он обнаружил, что готовить супы очень легко; он совершенно не понимал, почему никто никогда не говорил ему этого прежде. Они беседовали о телевизионной программе, о том, как это может стать поворотной точкой.

– Если бы только страховщики заплатили, – сказал Джеймс. – Мне не хочется быть злобным призраком во время пира, но все очень серьезно, ты ведь понимаешь. Как тому мерзкому парню удалось туда войти? Нам необходимо это узнать, а сам он вряд ли скажет.

– Там сегодня все пятеро трудятся до седьмого пота. Я им звонила, чтобы поздравить, когда ехала сюда…

– А что они подумают, если мы на Рождество отправимся в Марокко? – спросил Бирн.

– Я им не говорила.

– Почему же?

– Ну, ты такой закрытый, ты никогда не говоришь о личных делах. Я тоже. Я не думала, что ты захочешь, чтобы они или вообще кто-нибудь узнал… о нас, что мы нашли друг друга, и вообще… – Шона смутилась.

– Шона, я не замкнут, я говорю со всеми обо всем. Я приносил твои сочинения в офис, чтобы показать коллегам, вот таким общительным я когда-то был.

– Я тоже. Я просто научилась быть замкнутой. Но, полагаю, мы можем переучиться. Мне сказать им или ты скажешь?

– Мы можем вместе сказать, – предложил Джеймс.