— Погода меняется.

Они стояли у постамента памятника королю Карлу-Феликсу, неподалеку от железной ограды вдоль дороги, нависавшей над портом. Встреча Максу была назначена в маленьком кафе, но оно оказалось закрыто, и потому он ждал на улице, поглядывая вниз, на пришвартованные у пирса корабли, на высокие дома вдалеке и на огромную рекламу «Галери Лафайет». Через четверть часа он заметил тщедушную проворную фигурку Мостасы — тот неторопливо шел по склону Роба-Капелю, небрежно сбив на затылок шляпу, в сорочке с галстуком-бабочкой под распахнутым пиджаком, сунув руки в карманы брюк. Увидев, что кафе закрыто, Мостаса безмолвно обозначил шутливое смирение — «Ничего, мол, не попишешь», — достал кисет и принялся набивать трубку, оглядывая все вокруг Макса с каким-то неопределенным любопытством, словно хотел понять, на что́ тот смотрел в ожидании.

— Итальянцы теряют терпение, — сказал Макс.

— Вы с ними виделись, как я понимаю?

Макс был уверен, что Мостаса ответ знает заранее.

— Да, вчера перемолвились словцом.

Мостаса пососал трубку и через мгновение ответил:

— Я примерно так и думал.

Потом, не отрывая задумчивый взгляд от кораблей на воде, от пирамиды ящиков и бочек у железнодорожной колеи вдоль молов, повернулся вполоборота и сказал:

— Решились наконец?

— Решиться не решился, но первым делом рассказал им о вашем предложении.

— Ну, естественно, — Мостаса поверх трубки послал собеседнику философическую улыбку. — Прикрылись как смогли. Понимаю.

— Как хорошо, что еще есть на свете понимающие.

— Все мы люди, друг мой… Со всеми нашими страхами, амбициями, заботами… И как же они восприняли ваше признание?

— Об этом они мне не сообщили. Выслушали внимательно, переглянулись, и мы заговорили о другом.

Мостаса одобрительно кивнул:

— Молодцы ребята. Истые профессионалы. Они этого ждали. Одно удовольствие работать с такими людьми. Или против таких.

— Цените fair play?[54] — с горькой насмешкой спросил Макс. — Может, вам прийти к соглашению, договориться, объединиться и сообща, по-дружески, пересчитать мне ребра? Это сильно облегчило бы мою жизнь.

Мостаса рассмеялся.

— Всему свое время, друг мой. Но скажите же наконец, на что вы решились? На чем остановились? Кого предпочли — фашистов или республику?