Я мало что знала о супружестве. Ведь и мои собственные родители не удосужились мне сообщить, что сочли излишним официальное оформление своих отношений. Интересно, имелись ли для этого серьезные основания, если не считать предубеждения семьи моего отца против ирландской девчонки, которая так сильно тосковала по морю, что постоянно пропадала на берегу?

Со времен Древнего Египта и до нашего времени, когда Брайан сделал мне предложение, институт брака не сильно изменился. До нас не дошли документальные свидетельства брачных обрядов, но, по мнению ученых, древние египтяне рассматривали брак как экономическое партнерство для объединения финансовых ресурсов, а результатом подобного слияния считалось общее хозяйство и дети. Все было обставлено настолько по-деловому, что, когда в приливе нежности супруги называли друг друга братом и сестрой, это отнюдь не говорило об инцесте, а скорее о том, что, согласно закону, все имущество делилось поровну. Даже после развода египетские женщины имели право на треть имущества и полную опеку над детьми. На самом деле в Древнем Египте бракоразводное законодательство было настолько справедливым по отношению к женщинам, что многие гречанки брали себе египетские имена, предпочитая выходить замуж и разводиться по египетским законам.

Через неделю после того, как Брайан за обедом, состоящим из тушеного мяса с картофельным пюре, выдвинул идею пожениться, мы сидели в приемной мэрии. Я держала на руках дочь, Кайран расположился между мной и Брайаном. Если остальные посетители в этой уродливой серой приемной и смотрели на меня с осуждением, то у них у самих было рыльце в пушку: я увидела пару, с виду слишком молодую для воспроизводства потомства и уж тем более для брака, а также женщину в изящном белом костюме, с букетом душистого горошка в руках, которая что-то шептала на ухо мужчине, годившемся ей в дедушки.

Бросив на нее всего один взгляд, Брайан внезапно побледнел.

– Сейчас вернусь! – воскликнул он и пулей вылетел из приемной.

– Отличная работа! – заметил Кайран. – Ты его до смерти напугала.

Как выяснилось, Брайан, выскочив на улицу, добежал до ближайшей торговой точки, чтобы купить цветы. Он вернулся с ядовито-оранжевой розой, приклеенной к пластиковому прямоугольнику с надписью: «Желаю скорейшего выздоровления».

– Ничего лучшего не было, – извиняющимся тоном произнес он.

А еще он купил билет моментальной лотереи.

Мы с Брайаном единодушно решили, что напишем несколько простых фраз – клятву, которая сделает мероприятие менее формальным, а не сводящимся исключительно к подписанию бумажки во вторник днем. Но когда наступил торжественный момент, Брайан, покраснев до корней волос, сказал: