Это было очень и очень странно – вернуться в квартиру, некогда бывшую ее собственной, и увидеть, что она стала совсем другой. Здесь по-другому пахло: духами, лосьоном для тела и немножко кошачьим туалетом, хотя Лукас на глаза не попадался – должно быть, где-то прятался.

Измученная Полли схватила с дивана покрывало и направилась к старому креслу у окна, где когда-то любила сидеть. Снаружи все еще было ветрено и сыро, но гроза ушла далеко в море. Худшее определенно миновало. Полли посмотрела вверх. На верхушке маяка мужчины уже установили большие фонари и явно приступили к работе. Над заливом взлетал вертолет, увозивший Джозефуса и Пола. Было немножко страшновато видеть, как он поднимается в воздух, – как будто прямо у нее перед носом. Конечно, электричество пока не включили ни в городке, ни на всем побережье. И теперь, когда вертолет улетел, все снова погрузилось во мрак. Но Полли слышала веселый шум, доносившийся из паба. Там праздновали окончание бури. И ей бы тоже следовало праздновать вместе со всеми. Они с Селиной прошли сквозь бурю. Они спасли маленькую семью – боже, Полли до сих пор вздрагивала, вспоминая это. Она понимала, что ей следует спокойно посидеть и все обдумать. Но в настоящую минуту в этом маленьком темном уголке мира на нее навалилась неодолимая усталость. Завтра она не будет печь хлеб. Только в этот день. Лишь один раз…

Последнее, что она запомнила, проваливаясь в сон, – это внезапная ослепительная вспышка света. Прожектор маяка ожил, и его луч обежал остров, снова обеспечивая безопасность.

Малкольм, опустив голову, медленно шел мимо паба. В окнах горели свечи; оттуда доносился говор и смех, и этот ровный шумок навевал ощущение уюта. Флора и Джейден сидели рядышком, что-то сосредоточенно рассматривая. Малкольму стало любопытно, чем это они заняты. Селина смеялась, ее лицо выглядело молодым и беззаботным. Луч маяка еще раз осветил Бич-стрит. Люди внутри заметили Малкольма, кивнули ему, но никто не пригласил его присоединиться, и он побрел дальше.

Арчи сбросил непромокаемый плащ у входной двери маленького коттеджа в верхней части города. Снял сапоги, осторожно пробрался в дом и сначала заглянул к троим розовощеким малышам, безмятежно спавшим в своих кроватках. А потом пошел взглянуть на младенца – тот сжал крохотные кулачки, зрачки двигались под закрытыми веками, густые ресницы бросали тень на румяные щечки, – запеленутое дитя мирно спало в колыбельке.

Наконец Арчи направился в переднюю спальню. Он знал, что его жена не спит. Он приблизился к кровати, и женщина села, когда он протянул к ней руки.