Он то выскакивал на обочину, то выезжал на встречную полосу, грязь летела из-под колес на крутых виражах. На дороге почти не было автомобилей, встречались либо машины «скорой помощи», либо армейские грузовики, битком набитые молодыми волонтерами, явно спешащими кому-то на помощь. Один из водителей подал Хаклу знак остановиться, видимо желая узнать, какого черта он тут делает, но тот сделал вид, что ничего не заметил, и грузовик поехал дальше. А Хакл хотел одного: добраться домой.

И всю дорогу он проклинал себя за глупость. Ведь он всегда считал Полли упрямой. Но она, конечно же, просто делала то, что умеет, со свойственным ей тихим упорством. А вот он… Это он был упрямцем, самоуверенным ослом, полагавшим, что может решать что-то за них обоих – как жить, где работать, чем залатать дыры в бюджете…

Хакл удрученно думал о том, что слишком увлекся миром вещей. Да, он был востребован и зарабатывал деньги на ферме, потому что был убежден: им с Полли позарез нужны вещи, много вещей, красивых и модных… Нет, дело было не в том, что хорошие вещи не имели значения; Полли, например, прекрасно это понимала. Просто вещи были не так важны, как все остальное, что у них было.

Он вспомнил о Кэндис и Роне – те без конца зарабатывали и тратили с самым серьезным видом. Они набивали гараж лыжами, снегоходами и оборудованием для бассейна, заботливо вставляли в рамки фотографии с мест дорогого отдыха, будто каждое приобретение или фото было очередной победой в непонятном соревновании, только участники не знали, против кого играют и каковы правила игры, кроме одного, которое они игнорировали, а именно: самые богатые и известные люди обычно оказываются в числе самых несчастных.

И еще Хакл думал о Дюбозе, не способном остановить выбор на том главном, что является основой достойной жизни: на заботе о семье, о земле. Он постоянно искал что-то другое, новое, лучшее – словом, какие-то перспективы.

Да и сам он попался на ту же удочку, размышлял Хакл, осторожно объезжая запасное колесо, явно упавшее с другого джипа. Интересно, как у него все сложится после эдакого зомби-апокалипсиса? Теперь-то его тянуло обратно, а ведь поначалу он был рад вырваться на новый простор, хотя знал, всегда знал, что та, прошлая жизнь не для него – потому что он уже испытал истинное удовлетворение. О боже, неужели он все потеряет?

Он доехал до боковой дороги, ведущей к Маунт-Полберну, и снова попытался дозвониться до Полли. Но обе линии молчали с того самого момента, как приземлился его самолет. А теперь и его телефон умолк. Хакл уже минут сорок не видел других машин. Он велел себе выбросить из головы всякие глупости, не впадать в абсурдный пессимизм. Это было бы…