Я снова сел.

– Моя голова это понимает, мое сердце – нет.

Он заговорил сквозь стиснутые зубы:

– Я оставлю тебя в покое при одном условии.

– Говорите.

Старик сунул руку под сутану, достал пластиковый пакет и протянул его мне:

– Прочти это детям из крыла Уайета в больнице Ривер-сити.

Трясущимися руками я открыл пакет. Внутри оказались когда-то намокшие, но теперь совершенно сухие страницы моего шестого и последнего романа. Рукопись лежала рядом со мной на сиденье, когда я направил машину с моста. Сморщенные страницы были потертыми. Кто-то читал их, и не один раз.

– Они все время были у вас?

– Я ждал, пока ты сможешь снова прочесть их.

– Но как вы…?

– Когда я нашел тебя на берегу, ты крепко держал их. Так я узнал, кто ты такой. Ты был без сознания, поэтому я спрятал рукопись на лодке.

– То есть вы ее украли?

Он кивнул:

– В каком-то смысле да.

Пятьсот страниц никогда не были такими тяжелыми.

– Стеди, я не могу…

Старик выпрямился и похлопал ладонью по верхней странице:

– Семь страниц. Ты прочтешь семь страниц, а потом можешь идти и делать все, что захочешь. Можешь даже броситься с другого моста, мне все равно, но эту малость ты мне должен.

– Почему семь?