– А я ездил к тебе домой, – он удивляет меня ответом. – Твоя мама сказала, ты не возвращалась сегодня, отец заставил выпить с ним, и я… Пришлось кинуть машину и ехать на такси.

– О… – только и получается выдавить из себя тихое.

– Хотел дождаться тебя там, но наш общий друг написал, чтобы я тащил свою задницу домой. – Андрей ухмыляется, и на его щеках появляются мои любимые ямочки, которые сводят с ума. – Причем пулей. За такие выражения я могу его выгнать, ты уж ему передай.

– Голицын… – улыбаюсь я и снова жую губы. – Очень похоже на него. Видимо, он лучше, чем мы о нем думали.

– Может быть, – говорит Андрей, а затем вдруг будто осознает, что я и правда здесь. Улыбается мне так широко, так искренне, пока я изнываю от любви к нему! – Иди ко мне.

Он раскрывает руки в стороны, прошептав это. Но порыв ветра доносит его слова до меня, и я тут же срываюсь к нему. С разбегу врезаюсь в его грудь и крепко обнимаю за торс. Дышу им. Касаюсь плеч, ладоней, спины. Поднимаю глаза на Андрея и тянусь к губам.

– Я не хочу пауз. И думать ни о ком и ни о чем не хочу, тем более о Голицыне, – шепчу, замерев в считаных миллиметрах от его рта. – Хочу с тобой…

– Каких пауз?

От встречного вопроса таким удивленным тоном я даже теряюсь. Неужели Голицын был прав и я все сама себе выдумала?

– Ты говорил про две недели и…

– Э-э, да, – кивает Андрей. – Я говорил о командировке в Москву, о каких паузах речь?

– Ну ты сказал, что я должна подумать, определиться. Не хочу я ни о чем думать.

– А вот нежелание думать, это, конечно, зря… – Он мотает головой из стороны в сторону, задевая мои губы теплым дыханием. – И откуда ты взялась на мою голову…

Глава 38

Глава 38

Не выпуская моей руки, Андрей приводит меня к себе домой, усаживает за барную стойку и ставит напротив чашку с чаем. Потом спокойно накрывает на стол: какое-то печенье, покупной чизкейк, тарелку с виноградом и уже лезет в морозилку, боюсь представить зачем, когда я его останавливаю.

– Что? – он в недоумении вскидывает голову.