– А что мне остается делать? – с печальной улыбкой спрашиваю я.

– Для начала уточни, нет ли в его чемоданчике места для одной тощей задницы. А потом… Давай на секунду допустим мысль, что во взрослом мире поездка в командировку на две недели – это не совсем расставание?

Телефон пиликает, и, когда я смотрю на него, у меня сжимается сердце. Я была готова увидеть баннер с какой-нибудь рассылкой или предупреждением о ветреной погоде от МЧС, но имя отправителя, что высвечивается на экране, внезапно до боли родное.

Андрей.

Как я переименовала его в телефоне.

«Тыгде».

Без вопросительного знака, что на него не похоже. И без пробела между словами, что вообще за гранью реальности. И особенно это странно в свете того, что следующие две недели меня вроде не хотели видеть.

Или я все-таки не права?

– Если это он, то не понимаю, почему ты еще здесь, – мычит Ник, который и сам уткнулся в свой телефон и с игривой улыбкой кому-то что-то строчит, будто меня тут рядом нет. – Ну Диана Сергеевна… – бормочет он уже в экран. – Ах вот как…

И только спустя полминуты, почувствовав на себе мой взгляд, он поворачивает ко мне голову. Приподнимает бровь, мысленно повторяя вопрос. А я… И правда, чего я здесь торчу? Почему послушала разозленного мужчину и решила, что он во всем прав? Почему поехала не к Андрею, а к Роксане, которой и без меня весело висеть на своем новом объекте воздыхания, и к Нику, который не особо-то и страдает от неразделенной ко мне любви?

– Что мне делать? Бежать за ним, как малолетней собачонке? – Я даю себе последний шанс уловить подвох в происходящем.

– Нет, – слишком рационально и серьезно звучит Голицын, чем аж бесит. – Вызывать такси и ехать к своему старичку, как взрослой адекватной девушке. Вам точно нужно поговорить без лишних эмоций, а их у него после твоего фееричного выступления было и так слишком много. Я бы тебя на его месте просто грохнул.

После его слов я подрываюсь и на прощание быстро, но крепко обнимаю Ника.

– Я тебя обожаю, профессор. – И смачно целую его в щеку, пока тот вроде бы в шутку лапает мой зад. – Эй-эй! Переигрываешь!

Шлепаю его по руке, а затем спешу на выход, параллельно вызывая такси. Теперь мне кажется, что я куда-то опаздываю, что я не успею. Голицын, которого я не замечаю до самого лифта, провожает меня вниз, и я еще раз благодарю его, прежде чем сесть в машину.

– Ага, езжай уже.

– И пожалуйста, посади Роксану в такси, если этот ее Паша окажется… скажем, неблагонадежным.

Ник усмехается, пока порывы ветра ерошат ему волосы:

– Этот Паша тренер по боксу. Мне нравится мой нос, так что к Роксане я сегодня и на метр не подойду.