Этот монолог – лучшее, что я слышала в своей жизни.

– Я молода, а ты идиот, – подтверждаю его слова, утыкаясь лицом в поло с дурацкой, но безумно счастливой улыбкой. – Мой идиот.

Глава 39

Глава 39

Мы лежим в постели уже минут тридцать, не меньше. Просто так, даже не целуемся, хотя Андрей снял поло, падая рядом со мной, и я, последовав его примеру, избавилась от футболки. Нам так удобнее – больше кожи, тепла. Но мы оба страшно устали, вымотались и выгорели, чтобы думать о сексе. Мы даже не двигаемся. Я слушаю размеренный стук его сердца. Сейчас мне больше ничего и не нужно, кроме руки Андрея, которой он обнимает меня за спину и гладит по плечу. Кроме наших попеременных вздохов и соприкасающихся ног.

– У меня много вопросов накопилось. Я могу их тебе задать? – аккуратно интересуюсь я, чувствуя, что он ослабил оборону. Ох уж эта неприступная инженерная крепость!

– А раньше не могла?

Я пожимаю плечами:

– Раньше я не понимала, что между нами.

– А сейчас понимаешь? – Его голос все еще расслаблен, из чего я делаю вывод, что он скорее подначивает меня и шутит, чем хочет в чем-то упрекнуть. А значит, мне не стоит напрягаться, главное мы уже выяснили.

Андрей не собирается избавляться от меня. Хотя кто бы ему это дал сделать.

– Я бы идентифицировала то, что между нами, как обоюдную влюбленность. Есть такой формат отношений?

Слышу легкий смешок – добрый. Затем Андрей треплет мои волосы и целует в макушку, будто смиряясь с моими причудами.

– Полагаю, что есть, – сдается он. – Ладно, спрашивай. Постараюсь быть честным.

Вау, вот это уровень! Я, конечно, смеюсь, за что получаю объятия удава на несколько секунд – мои ребра и правда трещат, а Андрей шутит, что кости и суставы у меня такие же старые, как и он.

– М-м… С кем ты жил, после того как не стало твоих родителей? С Игорем? Поэтому у вас такие напряженные отношения? – Я специально начинаю с самого сложного, на случай если разговор не заладится, хотя надеюсь на обратное. Мне хочется знать о нем больше.

Боясь спугнуть Андрея, глажу пальцами его твердый живот и наблюдаю, как высоко на глубоком вдохе, предвещающем рассказ, поднимается его грудная клетка.

– Когда родители погибли, меня забрали дед с бабушкой. Я буквально вырос в «Аполло Арт». Пацаном драил ту же подсобку, что и вы. На складе, если присмотреться, почти на каждом стеллаже можно найти мои инициалы, вырезанные канцелярским ножом. За это дед мне прилично всыпал когда-то. – Андрей приглушенно смеется, я улыбаюсь, чуть лучше понимая, почему бюро так дорого ему.