– Сексуального, – максимально пошлым тоном заявляет Голицын, чем злит Андрея, который, выйдя из лифта, уже тычет связкой ключей в его сторону.

– Предупреждаю. – Ох, его голос и правда звучит слегка угрожающе, и мне это нравится. – Об Ане ниже пояса шутить запрещено или…

– Ой, да понял, понял я! – Ник задирает руки, сдаваясь, но при этом с такой довольной рожей, что совсем не выглядит испуганным. – Территория помечена альфа-самцом, усек. Не парьтесь, не буду. – И тут же он игриво подмигивает мне, противореча собственным словам. – Да правда, отпустило меня. Я на кафедру заходил по делам, а там такие четкие крошки-аспирантки завелись! Закачаешься. Я подумал: вдруг ты, Аннушка, не зря взяла меня, ну… – Он пытается дошутить, но, видимо, не получается обойти запрет на «ниже пояса», а Андрей кажется уже не на шутку взбешенным. – Вы вообще не на приколе ребята, да? Ладно, пошли уже. Я вас спасать буду. Дядя Ник все решил!

После этих слов Голицын и правда отступает. Отходит от двери, приваливается плечом к стене рядом и ждет, пока Андрей откроет наконец дверь, чтобы наглым образом завалиться туда первым и еще любезно пригласить нас с Аполлоновым следовать за ним. Так и напрашивается гаденыш. На кулак. Или лоу-кик.

И только переступив порог, я отвлекаюсь от циркового представления, которое тот устроил, и ощущаю, как в нос ударяет удивительно родной запах дома. Мурашки бегут по рукам, ногам и забираются за воротник кофты. Странное чувство, которое щекочет за ребрами. Не знаю почему, но кажется, будто я живу тут с Аполлоновым уже целую вечность. И все словно бы такое привычное… ну, кроме внимательного взгляда Ника. Который тоже видит, как я, не глядя, вешаю куртку на крючок, роняю сумку на обувницу, прохожу на кухню и включаю кофемашину.

– Я переоденусь, потом обсудим дела, – бормочет Андрей, оставляя нас с Голицыным наедине. И я понимаю, что для его ревнивой натуры это настоящий подвиг, судя по раздувающимся ноздрям.

– А ты тут прям как дома, – заявляет, хищно прищурившись, Ник, как только Андрей выходит.

Но я выбираю другую тактику, потому что знаю, что не все так просто между нами, как кажется.

– Ты точно в порядке? – осторожно интересуюсь я, поджав губы. – Это не слишком странно?

– С тобой все странно, – глухо отвечает Ник, пожимая плечами. – Как твоя подружка, кстати?

– Хорошо. У нее все чудесно с Павлом, но она не стремится быстрее заселиться к нему, и это радует. Мы с ней помирились.

– Лады, – хмыкает он. – Рад, что не пришлось идти на благотворительность, чтобы вы…

– Не продолжай! – прошу я, закрыв уши руками, будто это может защитить от пошлостей Ника. – Давай пока без этого всего, окей? И Оксану не трогай, лады?