– С этим будут проблемы, – говорит он. – Зато нашли то, что нужно починить.

– Справимся и так, – отмахиваюсь я. – Но, наверное, для начала надо было снять колготки. Погоди.

Приподнимаюсь, чтобы пересесть, но бьюсь макушкой о крышу. Не скрывая усмешки, Сойер заботливо поглаживает меня по голове.

– Может, на заднее сиденье? – спрашиваю я. – Ляжем, и все.

– Во мне шесть с лишним футов роста, Гномик, боюсь, я выйду из этой машины инвалидом. Либо открыть дверь, но на улице немного прохладно.

Глянув на падающие хлопья снега, я тяжело вздыхаю.

– Не мог бы ты в следующий раз работать над автобусом или, на худой конец, катафалком?

Переглянувшись, мы замолкаем и вдруг начинаем смеяться. Такое чувство, что все против нас, но я рада, что между нами нет неловкости и ощущения, будто делаем что-то неправильное. Нам просто не везет.

– У нас все еще есть соседнее сиденье.

Сойер откидывает затылок на подголовник кресла.

– Я не хочу так, Райлс.

– Слишком круто для секса на пассажирском сиденье?

Опустив край моей задравшейся юбки, он поправляет мой свитер.

– Не здесь, не так. – Протянув ладонь, Сойер ловит выбившуюся из моего хвоста прядь волос и заправляет за ухо. – К тому же не уверен, что смогу продать эту машину, если мы займемся здесь сексом.

– У меня сейчас два варианта: либо расплакаться, либо выдать шутку про дорогую санобработку от пятен. – Шмыгнув носом, я подхватываю шнурки капюшона его толстовки. – А говорил, что не настолько сентиментален.

– Сам не знал до этого момента. У нас будет много возможностей, даже больше, чем мы рассчитывали.

Не могу поверить, что, если все пойдет хорошо, мы действительно будем учиться рядом, видеться каждый день и мне не придется рыдать из-за расстояния.

– Кстати, о сентиментальности. – Сойер стягивает с моих волос лаймовую резинку. – Это мое.

– Знаешь, что пугает? – шепчу я, наблюдая, как он возвращает пружинку на свое запястье. – Все слишком хорошо.

– Мы только что поняли, что не созданы для зимнего секса в машине. В этом нет ни черта хорошего.