– Как думаешь? – спрашиваю я, глядя в его глаза.

– Чего хочешь ты сама, Микаэла?

– Хочу услышать твое мнение.

– Нет. – Невесело усмехнувшись, он проводит пальцами по волосам, роняя на лоб несколько прядей. – Я не смогу быть объективным.

– Я об этом и не прошу.

Закусив колечко в губе, Джейк какое-то время смотрит вдаль. В его голове словно происходит борьба мыслей, потому что он то и дело коротко покачивает головой.

– Хорошо. Думаю, что это плохая идея. Меня злит сама мысль об этом. И дело не в тебе, я злюсь на себя. Злюсь, потому что не был рядом и не защитил.

– Ты был рядом с мамой.

– Речь не о вчерашнем дне, Микаэла, я говорю о последних годах. Все вышло бы иначе, не будь я идиотом и трусом.

– Ты не мог пресечь издевки, Джейк. И я благодарна тебе за то, что ты никогда не переходил на личности и затыкал других, если была возможность. Но ты не можешь нести ответственность за поведение всех учащихся, понимаешь? Я обижалась потому, что ты резко оборвал дружбу, сделав вид, что меня никогда не существовало. А не потому, что ты не набил морды всем, кто поступал со мной плохо.

– В первую очередь я должен был набить морду сам себе, но ты меня опередила. – Он указывает на свой нос. – Помнишь, как разбила его прямо во время урока?

От воспоминаний во рту появляется горький привкус. Мы сидели вместе, и я снова пыталась достучаться до Джейка, спрашивая, почему он больше не хочет дружить со мной. Он, как обычно, молчал, а потом внезапно повернулся и выдал: «Больше никогда не говори со мной, я не буду с тобой дружить». В этот момент накопившаяся во мне обида взорвалась. Я сама не поняла, как сжала кулак и выбросила руку вперед, ударив Джейка прямо в нос. Помню, как из его глаз брызнули слезы, а из носа хлынула кровь. А еще помню тупую боль в руке и испуганный вопль преподавателя. На следующий день в школе появился новенький ученик из Норвегии по имени Оливер Хартли.

– Ты был ребенком.

Его тяжелый взгляд обездвиживает и выбивает воздух из моих легких.

– Ты тоже. – Потерев ладонью щеку, он растерянно пожимает плечами. – Я злюсь на себя за то, что мы потеряли время и воспоминания, которые могли бы быть. Потеряли дружбу. Но кроме меня в этом некого больше винить. И, черт возьми, признавать это все рядом с бабулей де Ривера не самая лучшая идея, потому что я почти слышу, как она кричит на меня с того света.

Джейк достает из кармана пачку сигарет и кивает в сторону надгробия.

– Как думаешь, она будет против?

– Бабушка выкуривала пачку в день.

Чиркнув зажигалкой, он делает глубокую затяжку.

– Именно поэтому я сказал, что не могу быть объективным. Потому что не хочу, чтобы ты меняла школу в тот момент, когда мы снова начали ладить. Эгоизм чистой воды, но я говорю честно. Но если ты считаешь, что в новой школе тебе морально будет легче, то нужно прислушаться к словам твоей мамы.