Всплеск боли и адреналина словно отрезвил меня.

Что я делаю? Пару минут назад Оливер едва ли не плакал из-за Констанс.

«Ты не обязана бежать по первому зову, быть таблеткой и спасать его, Микаэла».

Я гребаная таблетка. И полная дура.

Тряпка.

Господи, что я наделала?

Прикрываю веки, перед глазами плывут желтые точки и красные блики. Меня бросает в жар, все тело покалывает, а к горлу подкатывает тошнота от отвращения к самой себе. Оливер больно сжимает мое бедро, его губы скользят по шее, он начинает двигаться быстрее, а затем шепчет:

– Констанс.

Кажется, он сам этого не осознал. Либо настолько пьян, что не понимает с кем он. Унизительно.

– Меня сейчас стошнит, – говорю я, хлопая его по плечу. – Олли, меня тошнит.

– Черт. – Он выходит из меня, и я тут же сажусь и делаю пару глубоких вдохов, борясь с приступом тошноты.

Уйти, я хочу уйти. Сейчас же.

Уперевшись ладонью в матрас, соскальзываю на пол и на ощупь нахожу толстовку. Мне с трудом удается попасть дрожащими руками в рукава. Борясь с тошнотой, я часто дышу, вытаскивая волосы из-под воротника.

Надо найти белье. Где мои джинсы?

Музыка снизу долбит по барабанным перепонкам. Пол качается. В ушах гудит.

– Мик?

– Сейчас пройдет.

 Во рту появляется кислый привкус, сводящий скулы. Желудок вздрагивает в спазме, и, прижав ладонь ко рту, я подскакиваю и бегу в сторону ванной.

Ударившись коленями о холодный пол, я выдаю содержимое желудка в унитаз.

Спазм, еще один. И еще.