До самолета в Нью-Йорк остается три часа. Пайпер даже никуда не выходит: боится, что Гэри проснется без нее. Она заказала еду в номер, надеясь, что он встанет к обеду, но теперь и та остыла.

Ждать становится невозможно.

Телефон до сих пор лежит где-то в ее рюкзаке. Пайпер достает его и находит номер, который ей отправила Шерил. Гипнотизирует его с минуту, собирая в кулак внутренние силы, но все-таки осмеливается отправить сообщение.

«Это Пайпер Нолан. Дэниел все. Нужен выходной».

Она ведь обещала предупредить Леона в этом случае, так что все в порядке. Такой поворот событий был оговорен заранее, и она даже готовилась к нему.

Пайпер подбирает с подноса холодные гренки и выбирается на балкон. Она сама до сих пор не осознала, что произошло. Вернее, не почувствовала. Странные это были сутки – перестрелка в трущобах теперь кажется чем-то не настолько ярким.

Телефон вибрирует в руках, и на экране высвечивается имя Леона.

– Слушаю, – старается не пугаться звонка Пайпер.

– Добрый день, мисс Нолан. У Гэри выключен телефон. Когда он сообщил вам?

– Он… – Она делает глубокий вдох. – Он спит. Сейчас поставлю его телефон на зарядку.

– Вы с ним? – Пайпер готова поспорить, что в его голосе слышится удивление.

– Да.

Леон молчит, но из динамика раздается приглушенный… стон? Женский стон? Пайпер надеется, что ей просто послышалось.

– Что с ним?

– Он долго спит, – в голосе прорезается паника.

– Как долго?

– Одиннадцать часов. Мистер Гамильтон, – Пайпер запрещает себе показывать слабость, но та все равно выходит наружу непрошеными словами, – я не знаю, что делать.

– Как долго вы возвращались?

– Девять часов.

– И как он себя чувствовал?