– Простите, что отняла у вас время, но я передумала.

Консультант ожидаемо нахмурился. Он с еще большим интересом оглядел немца.

– Хм, вы мне кого-то напоминаете…

Мне не хотелось грубить, но я схватила Култи за запястье и вытащила его из магазина, пока пацан ничего себе не надумал. Как только мы оказались в просторном проходе, я отпустила его и улыбнулась, но он уже вытащил из кармана телефон и тыкал большим пальцем в экран.

– Мне нужны мужские RK десятой серии сорок второго размера… – От меня не ускользнуло, что он обратил внимание на размер, указанный на коробке. – …по адресу… Какой адрес? – Он посмотрел на меня, и я продиктовала адрес родителей. Култи повторил его собеседнику. – Буду ждать завтра… и приложите образец из новой коллекции, который вы присылали на прошлой неделе… да, их. – И он повесил трубку. Прямо вот так. Просто позвонил, потребовал обувь и повесил трубку. Никаких вам «спасибо» и «до свидания».

Убрав телефон в карман, он посмотрел на меня и нахмурился.

– Что?

– Людей не бесит, когда ты им хамишь?

Култи моргнул.

– Нет.

– Совсем-совсем?

Он вскинул плечо, очень красочно демонстрируя, насколько ему посрать.

Господи боже.

– Если бы я так бросила трубку (чего я бы не сделала, потому что это грубо), меня бы послали. – Я поморгала, вспоминая, как он только что разговаривал. – Я бы тебя тоже послала. Спасибо тебе, конечно, за кроссовки для папы, но мог бы быть и повежливее.

Он пожал плечами. Просто пожал плечами, и я поняла, что могу распинаться сколько угодно, только это ничего не изменит.

– Это худшая партия «Уно» в моей жизни.

Култи посмотрел на меня через стол, и на губах его появилась крохотная самодовольная улыбка. Вот же сарделька хренова.

– Ты просто не умеешь проигрывать.

Мама с папой согласно закивали. Посмотрев на них, я покачала головой. Предатели.

– Я умею проигрывать. – Относительно. – Просто они скидывают мне худшие карты, чтобы не вынуждать тебя тянуть новые!