– Знаю, пап. Честно.

Он еще раз прижал меня к себе и отстранился.

– Передай своему другу, что я сказал спасибо за двор.

– Мог бы и сам сказать, – заметила я, вставая.

Он помотал головой.

– Нет. Лучше ты передай.

Вот же упрямец.

– Ладно. Спокойной ночи.

– Buenas noches, amor[42].

Я с улыбкой вышла из спальни и закрыла за собой дверь. Сестра так и сидела у себя, запершись, и в этот раз я не сдержала раздраженного вздоха. Когда папа привез ее из школы, она поздоровалась, ушла к себе и вышла только под ужин, да и то забрала еду в комнату. На мгновение захотелось постучать к ней и пожелать спокойной ночи, просто чтобы поддеть, но в итоге я передумала. Завтра мы собирались сходить в ресторан, чтобы отпраздновать папин день рождения, и если она к тому времени не остынет, весь ужин превратится в кошмар.

Но как же дерьмово она себя вела, серьезно.

Когда я вернулась в спальню, Култи уже лежал под одеялом, поставив планшет на согнутые ноги. Я достала из сумки очередную футболку до колен и гольфы, взяла косметичку и ушла в ванную, чтобы принять душ и переодеться.

– Утром пойдем на пробежку? – спросил Култи, когда я вернулась и подготовила вещи на завтра.

– Ну, если сможешь не отставать, – поддразнила я, положив одежду поверх сумки и обернувшись. Он хмурился; не говоря ни слова, я подмигнула и забралась на верхнюю койку, устроилась поудобнее и только тогда вспомнила просьбу отца. Встав на колени, я перегнулась через край и посмотрела на Култи, сидящего на слишком маленькой для него кровати. – Спасибо, что помог привести двор в порядок. Папа тоже очень благодарен.

Расслабленный, недавно из душа, на кровати моего детства, Култи выглядел отдохнувшим. Он чуть кивнул.

– Всегда пожалуйста.

Улыбнувшись, я выпрямилась и снова забралась под одеяло. Едва я натянула его до груди, как Култи произнес:

– Я раньше не пользовался газонокосилкой.

Ха, выкусите, я как знала! Разумеется, вслух я так не сказала и вместо этого обошлась вполне взрослым:

– О, правда?