– Помой лицо горячей водой, и можешь наносить.
Пока я вслепую заканчивала намазывать маску, Култи подошел к раковине, побрызгал лицо водой и насухо вытер его бумажным полотенцем. Только потом, когда он уселся на край кухонной стойки, я поняла, что он ждет моей помощи.
– Ты серьезно?
Немец кивнул.
– Ты – это что-то с чем-то, ты в курсе? – спросила я, но все же подошла и начала осторожно и медленно распределять маску по носу и скулам. Щетина, выросшая за день, покалывала пальцы при каждом прикосновении к щекам.
– Ты часто делаешь маски? – спросил он, когда я намазала его подбородок.
– Пару раз в неделю. – Я улыбнулась, заметив его взгляд. – А ты?
– Пользовался скрабами перед фотосессиями, – признался он.
Я впечатленно кивнула – каков метросексуал! – и провела пальцем под его носом.
– Мы столько времени проводим на солнце, что нужно заботиться о коже. Не хочу стать старушкой раньше времени.
Он согласно кивнул и продолжил внимательно наблюдать, пока я распределяла маску. Закончив, я сообщила, что смыть ее можно будет минимум через двадцать минут.
– И ничего не трогай. Куркума пачкается, – предупредила я, хотя на самом деле мне было все равно, останется ли пятно на моей мебели или нет.
Вытащив из морозилки пакет со льдом, я опустилась на диван, а Култи сел рядом. Забросив ногу на журнальный столик, я приложила лед к лодыжке, где оставила его на добрых пятнадцать минут. Мой блокнот валялся на диване между нами, а доска, обклеенная стикерами с заметками, так и осталась лежать на столе – ровно там, где я ее бросила, когда решилась заняться косметическими процедурами. Вопрос журналиста о лагерях напомнил, что я до сих пор не подготовила план занятий.
Немец без колебаний взял в руки блокнот, перечитывая записи о том, что, по моему мнению, будет полезно детям в их возрасте.
– Что это? – спросил он.
Я поборола желание выхватить у него блокнот.
– Планы. Скоро откроются летние лагеря…
Он оторвал взгляд от блокнота.
– Тренировочные?
– Да, для детей, – пояснила я. – Буду заниматься с ними несколько часов в день.