Я обхватила пальцами длинную ручку духовки и глубоко вздохнула, сдерживая раздражение.

– Пять минут назад ты говорила, что не вспыльчивая, – напомнил он, что совсем не помогло успокоиться.

– Я не злюсь, – резковато огрызнулась я.

– Правда?

– Правда.

Он издал нечто, похожее на смешок, если немцы вообще были способны на подобные звуки.

– Ты назвала меня Култи.

Я стиснула пальцы на ручке духовки.

– Тебя так зовут.

– Повернись, – приказал он.

Я вскинула голову к потолку и попросила ниспослать мне терпения. Побольше терпения. Желательно вообще все. К сожалению, на мою просьбу никто не ответил.

– Да не злюсь я на тебя, ну? Просто думала… – Я вздохнула. – Слушай, забей. Я не злюсь, правда. Не хочешь говорить – не надо. Прости, что спросила.

Он не ответил.

Ну разумеется, он не ответил.

Конечно. Конечно.

«Спокойствие, только спокойствие».

– Я принял их предложение, потому что у меня не было выбора, – раздался низкий голос, который я сотни раз слышала по телевизору. – Я почти год ничего не делал, только разрушал себе жизнь, и менеджер сказала, что мне нужно выйти на работу. Заняться чем-нибудь позитивным, особенно после истории с правами. – Теплые руки легли мне на плечи. – Выбирать было особо не из чего…

– Потому что ты больше не хотел быть в центре внимания? – спросила я, вспомнив недавний разговор.

Он утвердительно замычал.

– В итоге мы сошлись на позиции тренера. Я всегда мог расторгнуть контракт и уйти, и меня это устраивало. – Култи замолчал, скользя подушечками больших пальцев по трапециевидным мышцам. Я хихикнула от щекотки, и он надавил сильнее. – Мой друг предложил пойти в женский футбол. Я провел небольшое исследование…