А вот фигушки!
Именно это я и сказала девятилетнему Октавио, который снова помог мне принять вертикальное положение.
– Все норм, – уверял он. – Вы всего в четвертый раз падаете лицом вперед!
Я сдержала смешок и принялась отряхивать снег с куртки и штанов. Дети такие славные! Особенно доброжелательные, вроде этого мальчугана, который сам подошел ко мне, когда я упала во второй раз и хватанула ртом снег. Об этом я уже сказала его маме – та стояла неподалеку, обучая кататься на сноуборде маленькую девочку, и у малышки, нужно сказать, получалось гораздо лучше, чем у меня.
Потому что он действительно был славным. Мой девятилетний благородный рыцарь!
– Тавио! – крикнула его мама.
Мальчишка повернулся ко мне, блеснув карими глазами:
– Ну, я поехал. Пока!
– Пока! – отозвалась я, глядя, как уверенно он движется на сноуборде.
Черт!
Сделав глубокий вдох, я посмотрела на укатанный снег, покрывавший пологий склон, и вздохнула.
Я
Колени согнуть, держать равновесие, носки вверх, носки вниз…
Чье-то присутствие я ощутила прежде, чем повернула голову. Кто-то большой в темно-синей куртке и черных брюках остановился в полуметре от меня. На голове – шлем, лицо скрыто маской, но… я узнаю этот подбородок. И рот.
– Роудс? – ахнула я, когда мужчина сдвинул очки на шлем.
– Привет, дружочек!
Он чуть улыбнулся, уперев руки в боки и внимательно глядя на меня.
Я расцвела улыбкой – и моя душа, возможно, тоже.
– Ты как здесь?