Он оказался на удивление терпеливым учителем. Не повышал тон, не закатывал глаза и лишь один раз использовал «флотский» голос, когда какой-то подросток сбил меня с ног. Но пару раз рассмеялся, когда я, потеряв контроль, испугалась, соскочила со сноуборда и плюхнулась в снег. Он тотчас придал мне сидячее положение, перчаткой вытер мои очки и помог встать.

– Мне нужен перерыв, – сказала я, потирая бедро. – Я хочу в туалет.

Роудс кивнул и наклонился, чтобы расстегнуть крепления своих ботинок.

Я сделала то же самое.

Потом подхватила борд и последовала за ним. Еще по приезде я заметила небольшое здание с табличкой «Туалеты и торговые палатки». Оставив сноуборд на стойке, я отправилась в туалет, а когда вернулась, обнаружила Роудса сидящим за столом на террасе возле палаток. Перед ним стояли два стаканчика. Из динамиков доносилась негромкая музыка.

А напротив Роудса сидела женщина.

Она была хорошенькой, примерно моего возраста, если не моложе. И, судя по улыбке, отчаянно с ним кокетничала.

Ревность – самая чистокровная ревность – возникла просто из ниоткуда. Я, признаться, сама опешила. Грудь сдавило. Даже в горле как-то странно защипало. Я могла бы по пальцам пересчитать, сколько раз ощущала ревность, когда была с Кэденом. Один раз – когда он ходил на фейковое свидание, другой – когда мы уже расстались и месяц спустя он с кем-то встречался. Еще два эпизода были связаны с его подругой по старшей школе, которая явилась на концерт. И тогда, как я поняла позднее, причина была в том, что эта подруга нравилась миссис Джонс.

Но теперь, глядя на женщину, разговаривавшую с моим домохозяином, я словно оказалась в эпицентре урагана.

Он не улыбался ей. И, судя по сжатым губам, вроде бы даже не отвечал, но… это не имело значения.

Я ревновала.

Тетушка Каролина и Юки были бы шокированы, потому что я сама была в шоке.

Он не был моим мужчиной. Мы даже не встречались! Он мог бы…

Она дотронулась до его руки, и моим лицевым мышцам пришлось поднапрячься, чтобы проглотить комок в горле.

Почти не дыша, я передвигала ноги, заставляя себя идти вперед, а между тем женщина улыбнулась еще ослепительнее и снова дотронулась до руки Роудса. Я была в метре от столика, когда серые глаза, которые я знала так хорошо, переместились в мою сторону. И тогда – тогда – у него на губах появилась улыбка. Подходя, я наблюдала за тем, как он выдвинул стул – чуть под углом и ближе к себе.

Женщина продолжала говорить приятным звучным голосом, даже когда, бросив взгляд через плечо, попыталась понять, на кого смотрел Роудс.