Приобретение магазина было грандиозным решением.

Это как если бы к нашему дому сделали пристройку.

Но нужно сказать, что и решение насчет Пагосы, как почти все прочие, принятые после той ночи в Моабе, когда я решила поехать сюда, было самым лучшим.

* * *

– Видела бы ты свое личико, когда тебя объявили победительницей! – усмехнулся отец Юки несколько часов спустя.

Моя подруга засмеялась, отодвигая стул.

– Мы почти уснули, когда объявили нашу категорию, и я понятия не имела, что происходит, пока не увидела на экране свое имя.

Так все и было.

Мы сидели в спортивном баре, где зависали наши мужчины, пока шла церемония награждения. Я думала, что Юки захочет пойти на афтерпати, тем более что ей присудили «Альбом года», но она в ужасе отмахнулась от меня со словами:

– Я умираю с голоду и лучше повидаюсь с папой!

А я мечтала увидеться со своей семьей. Поэтому мы свалили и направились прямиком в бар-ресторан в дорогущих дурацких платьях, за которые Юки – в ответ на мои опасения – пообещала заплатить, если испачкаются. Я отлично провела время на церемонии, но лучше всего было войти в ресторан и увидеть мистера Янга, который, скрестив руки на груди, смеялся над тем, что говорил Роудс. Мой идеальный Роудс держал скачущую у него на коленях Азалию, а сидевший рядом Эймос пристально смотрел куда-то в угол зала. Я с одного взгляда узнала девушку, на которую он смотрел. Она тоже была на церемонии и получила награду минут за пятнадцать до Юки.

Всех расцеловав и обняв, я взяла малышку и чмокнула в щечку, и тотчас папина дочка потянулась ручонками к старшему брату, который взял ее без колебаний.

Азалия была чудом, заявившим о своем присутствии в мире, когда мы с Роудсом были женаты чуть больше года. На моих глазах выступили слезы, Роудс тоже растрогался, и если раньше я считала его гиперзаботливым, то, как выяснилось, это он только разминался. Я тоже от него не отставала!

Но сейчас все мое внимание было сосредоточено не на двухлетней дочурке, уснувшей на руках Эйма, а на Юки, которая получила награду. Мне до сих пор в это не верилось – точнее, верилось, просто это было так удивительно! Она дважды поблагодарила меня со сцены срывающимся от волнения голосом, а я аплодировала так громко, что раздосадовала всех вокруг.

Она пообещала прислать мне мемориальную табличку, а я уже придумала, куда ее прикрепить: на стену в нашей спальне. Рядом с той, которую она подарила мне за тот роковой альбом, который мы написали вместе, когда у нас обеих была черная полоса. И посмотрите на нас сейчас – у нас все отлично, как никогда!