Но алкоголь, к сожалению, выветрился, и реальность ситуации обрушилась на меня.

Я, спотыкаясь, вернулся домой. Она уже несколько недель не называла его «нашим» домом и каждую ночь пыталась спать в комнате для гостей.

Но это все равно был наш дом.

Каждую ночь она ускользала в комнату для гостей, и каждую ночь я приносил ее обратно в нашу спальню.

Кроме сегодняшнего вечера.

Сегодня я опустился в кресло в комнате и просто наблюдал, как она спит.

Блэйк выглядела умиротворенной, черты лица смягчились во сне. Никакого гнева не было, когда она спала. Я почти мог поверить в то, что все нормально.

Почти.

Ее молчание было оглушительным. Я ожидал гнева, разочарования и, возможно, даже обиды, но это холодное, непреклонное молчание было чем-то совершенно иным.

Я скучал по ней. Скучал по ее голосу. Скучал по смеху. Скучал по ощущению ее кожи. Вкусу…

Я чертовски скучал по всему, что было связано с ней.

Жил с ее призраком, и это причиняло мучительную боль.

В голове проносились мысли о том, как я мог это исправить, но единственное, чего она хотела… было единственной вещью, которую я не мог дать.

Не мог ее отпустить.

Этому никогда не суждено случиться.

Но если в ближайшее время не получу от нее взгляд, который не заморозит солнце, я сойду с ума.

Сидя там, в комнате для гостей, купаясь в бледном лунном свете, проникающем через окно, я не мог представить наше светлое будущее.

Чувствовал безнадежность.