Несколько дней спустя я тупо пялилась в телевизор, смотря неизвестно что, когда внезапно ворвался Ари. В его в руках был мой телефон.

– Что это? – выплюнул Ари.

– Верни его! – зарычала я и бросилась к нему. Но он поднял телефон над моей головой.

– Кларк написал тебе двадцать гребаных сообщений на этой неделе. Почему не послала его?

– Ну и что, что он пишет? Что ты сделаешь теперь, Ари? Подбросишь наркотики в мою машину? Заблокируешь его номер, не сказав мне? Заменишь гребаным своим? Или отследишь мой телефон, чтобы знать, когда мы разговариваем? О, подожди, ты собираешься занести его в гребаный черный список авиакомпаний?

– Может быть! – закричал Ари.

Я вздрогнула и отступила назад, агония пронзила тело. Это был первый раз, когда он повысил голос.

– Как ты могла так поступить со мной? С нами? – бушевал отец, прежде чем издал резкий всхлип, звук был абсолютно ужасающим.

– Это не то, о чем ты подумал, Джон. Ничего не было, – голос матери дрогнул.

Почему я подумала об этом именно сейчас? Произошло ли это потому, что родители тоже когда-то были воплощением идеальной любви? Пока в какой-то момент не перестали им быть.

Предательство матери разрушило эту иллюзию и оставило шрамы, которые все еще отдавались болью. Теперь я не могла не задаться вопросом, повторяется ли история.

Обман – ужасная вещь.

Ари шагнул ко мне и протянул руку.

– Блэйк, – сказал он гораздо более спокойным голосом. – Я понимаю, что ты расстроена. Даже понимаю то, что ты не понимаешь. Но тебе лучше уже сейчас осознать, что… Ты. Моя. Если тебя хоть немного заботит Кларк, ты должна дать ему понять это.

Я уставилась на него, и слеза скатилась по щеке. Он наблюдал, как она падает с выражением полного опустошения на лице.