– Ты не говоришь со мной. Не прикасаешься. Черт… даже не смотришь на меня! Скажи, что пытаешься простить. Дай хоть какую-то гребаную надежду!

Я, наконец, повернулась, и на мгновение залюбовалась его красотой. У Ари были темные круги под глазами, волосы растрепались, а еще казалось, что он похудел.

– Мы должны расстаться. Потому что то, что произошло – ненормально… и не в порядке вещей. Вообще. Как я могу тебе доверять? – прошептала я, и он вздрогнул, словно от выстрела.

Чего я не сказала, по крайней мере пока, так это того, что никогда не смогу с ним расстаться. Мне нужно было время, чтобы пережить это, но я уже знала, что никогда не смогу сказать «прощай».

Я любила его слишком сильно, черт возьми.

В ту ночь он не пришел за мной. Я проснулась посреди ночи, как всегда делала, и оказалась не в его объятиях, не в нашей постели.

Я закричала от боли, пронзающей грудь. Душевная боль буквально разрушала меня изнутри.

О боже мой! Почему, черт возьми, должно быть так больно? Я зарыдала в ладони.

Я почти забыла, каково это – не быть одной. Но вот оно, это чувство, вернулось.

Мучительное. Липкое. Готовое разорвать душу в клочья.

Когда я проснулась на следующее утро, в доме было совершенно тихо, холодно, неприветливо и… ужасно.

Я зашла на кухню, ожидая увидеть, как Ари готовит коктейль, или яичницу, или еще что-нибудь делает… но его там не было.

Я бродила по дому, переходя из комнаты в комнату, и не могла остановиться.

И вот я нашла его.

Полностью одетого.

С чемоданом на кровати.

Я застыла, в шоке уставившись на сумку. Ари неспешно оторвался от складывания в нее своей рубашки. И мы просто уставились друг на друга. Тишина была невыносимой и наполненной такой болью, что все, что я могла сделать, это стоять и смотреть.

– Я возвращаюсь в Даллас, – прошептал он. Мои руки начали дрожать.

– Что?

Ари заерзал, теребя завязку на кофте.