– Мой агент работает над моим переходом в «Рыцари» – переход в середине сезона в обмен на несколько выбранных на драфте игроков.
В ушах громко гудело, в груди стянуло, как будто сердце сжали в кулак. Я потерла его, задаваясь вопросом, было ли это похоже на сердечный приступ.
Взгляд Ари был полон боли в тот момент, когда он продолжил:
– Я не могу видеть, что ты несчастна. Не хочу быть причиной того, что весь свет в тебе меркнет. Я люблю тебя достаточно сильно, чтобы отпустить и перестать заставлять быть со мной.
Он поднес дрожащую татуированную руку к лицу и потер лоб.
– Я нанял адвоката. Тебе просто нужно позвонить в офис и назначить встречу, – он на мгновение закрыл глаза, как будто пытаясь найти в себе силы продолжать. – У нее готовы документы о разводе, которые ты должна подписать, Блэйк. Все, что нужно сделать, это поставить свою подпись.
Ари вытер мокрые щеки, дрожь прошла по его телу.
– И тогда ты будешь свободна.
Слезы текли по лицу, когда я смотрела в его глаза, сердце разрывалось с каждым мгновением.
Я не могла подобрать слов. Они как будто умерли где-то внутри. Я хотела закричать. Сказать, как он посмел. Сказать, что я заслуживала большего.
Это, черт, все? Он обманул меня, манипулировал… лгал. Женился, когда я была пьяна в стельку. И сейчас просто
Я шокировано смотрела, как Ари кивнул и, подхватив чемодан, пошел дальше, ни разу не оглянувшись.
Сделав всего несколько шагов, он остановился. Ари, похоже, не волновался, как я, потому что от следующих слов мне захотелось умереть.
– Прости, что нарушил обещание сделать тебя счастливой, солнышко. Я никогда не забуду тебя. Ты всегда будешь любовью всей моей жизни.
Эти слова словно перерезали мне запястья. Смотреть, как он уходит…
Ноги подкосились, и я опустилась на колени, не в силах больше держаться на ногах. Комната, казалось, закружилась перед глазами. Я схватилась за грудь, чувствуя себя так, словно у меня вырвали сердце.
Слезы продолжали градом течь по щекам, – я безудержно рыдала, боль в груди была невыносимой. Казалось, весь мир рассыпался на куски, не оставив после себя ничего, кроме опустошения.