Я внимательно следил за языком тела Оливии, пытаясь понять, о чем она думает. Доктор наклонилась ближе, словно делясь секретом, и я на мгновение задумался, не придется ли мне оглушить ее и похитить Оливию.
Что такое черепно-мозговая травма во имя истинной любви?
– Ошибки случаются, – тихо сказала доктор Рошель, – но между нами говоря, у вас есть все шансы выиграть иск против аптеки, которая отпустила эти лекарства. Я никогда ничего подобного не видела.
Оливия кивнула, не решаясь ничего сказать. О чем же она, черт возьми, думает? Может, мне стоит достать наручники прямо сейчас?
Она снова бросила на меня взгляд… и внезапно поморщилась.
– Клянусь, я не знала. Я никогда не обращала внимания на то, как выглядят мои противозачаточные таблетки. Чувствую себя дурой.
Я мгновенно расслабился, ослабив хватку на наручниках. Другой рукой я мягко погладил ее по щеке.
– Это было предначертано. Вся эта моя манифестация сработала, подобно волшебству, – сказал я и подмигнул ей.
Ее улыбка была ослепительной и совершенной, и… она ничего не заподозрила.
– Не думаю, что нам стоит подавать в суд на аптеку, доктор. Не уверен, что за состояние
Щеки у доктора порозовели, а Оливия закатила глаза, потому что, было очевидно, что… доктор Рошель испытывала ко мне симпатию. Что, честно говоря, было замечательно, так как это означало, что и она ничего не заметила.
Я наконец отпустил наручники в кармане, чувствуя, будто за эту минуту постарел на десять лет.
Доктор, наконец, переключила внимание на аппарат УЗИ, и мое сердце снова забилось быстрее. Вот он – момент, которого я так ждал, шанс увидеть нашего малыша впервые.
Она нанесла гель на живот Оливии и начала водить датчиком. Я задержал дыхание, внутри все вибрировало от ожидания.
И затем, вот он – звук сердца, сильный и стабильный, заполнивший комнату своим ритмичным пульсом.
Глаза Оливии распахнулись от изумления, ее рука взметнулась к губам, когда в глазах заблестели слезы.
– Боже мой, – прошептала она, ее голос задрожал от эмоций. – Это наш малыш.
– Похоже, вы примерно на тринадцатой неделе, – сказала доктор Рошель, перемещая датчик по коже Оливии.
Сжав ее руки, почувствовал, как мои собственные глаза наполнились слезами. Я смотрел в монитор и пытался запомнить каждую деталь нашего крошечного чуда.