Я мерил шагами больничную палату, сердце готово было вырваться из груди. Доктора заверили меня, что с Оливией все будет хорошо… и что малыш будет в порядке… но вид ее, лежащей там…
Я не хотел жить в мире без нее.
Очевидно, теперь я полностью понимал свою мать, то, что она чувствовала все эти годы. Кто ты… без второй половины своей души?
Никто.
Ответ – никто.
Слабый стон прозвучал для моих ушей как музыка, и я бросился к Оливии, как только она,
Я осторожно положил голову на ее грудь, вслушиваясь в ровное биение сердца.
– Пожалуйста, не оставляй меня одного, – пробормотал я ей в кожу, не в силах скрыть дрожь в голосе.
– Со мной все в порядке, – прошептала она, слегка погладив мои волосы. Я закрыл глаза, пытаясь убедить себя в этом… С ней все в порядке. Она здесь.
Я никогда не позволю ей уйти туда, где нет меня. Никогда.
Дверь открылась, и в комнату заглянула доктор.
– О, хорошо, что ты проснулась, – сказала она с теплотой в голосе и зашла в комнату. У женщины была добрая улыбка, волосы с седыми прядями были аккуратно собраны в пучок. Я не ощутил желание немедленно выгнать ее за то, что она подошла к Оливии. Так что, думаю, это хороший знак.
– Меня зовут доктор Рошель. Как ты себя чувствуешь? – спросила врач, пока я подносил стакан воды к губам Оливии, чтобы она сделала глоток.
– Уставшей, – ответила Оливия и взглянула на меня. – Как долго я была без сознания?
– Два часа, – отозвался я дрожащим голосом, стараясь не думать об этом, иначе рисковал сойти с ума. Или, по крайней мере, стать еще более сумасшедшим, чем был до этого.
– Ну, ваши жизненные показатели в норме. Я ничуть не волнуюсь, – заверила врач. – Хотите увидеть вашего малыша, прежде чем мы выпишем вас? – Ее глаза светились от радости.
Я моргнул, пытаясь осознать ее вопрос.
– Да! – с ноткой волнения в голосе ответила Оливия, попытавшись встать с кровати.
– Я помогу тебе! – тут же предложил я и вскочил, чтобы поднять ее.