– Мне нужно было удостовериться.

– Как ты вообще умудрилась так много пописать?

Меня смешит ее вопрос. Пусть уж моя лучшая подруга выберет какую-нибудь бессмысленную деталь и зациклится на ней.

– Много воды. Думаю, еще неделю на нее не буду смотреть. Помнишь, как от «Егермейстера» мне поплохело?

Она смеется:

– Да. Тебя тогда стошнило в такси, и водитель спросил, не пила ли ты «Егермейстер» – вся машина им пропахла.

Меня передергивает.

– Я до сих пор не прикасалась к нему после того случая. Впрочем, сейчас у меня такая реакция и на воду.

– Тебя тошнит?

– Немного, – признаюсь я, – но вряд ли из-за гормонов.

– Из-за Кейда?

– Да. И из-за Люка. Я волнуюсь. И скучаю, а ведь прошел только день с тех пор, как я уехала. Я не должна настолько зависеть от него. Я должна найти в себе силы выдержать день вдали, не скучая так сильно, что становится плохо. Я даже заснуть не могу, – рычу я с досадой.

Саммер с мягкой улыбкой протягивает руку, чтобы убрать мне за ухо выбившуюся прядь.

– Уилл, добро пожаловать в любовь.

Я зажмуриваюсь и откидываюсь на спинку дивана:

– Худшее, мать его, чувство. Почему людям нравится влюбляться? Одержимость, эмоциональность и привязанность. Влюбленность переоценена, если хочешь знать мое мнение.

– Я знаю, что ты шутишь, когда расстроена.

– Господи. Вы с Кейдом сговорились против меня что ли? Почему вы оба это подмечаете? Оставь мои странности в покое.

– Уилла, грустить – это нормально. Нормально чувствовать себя подавленным. И более чем нормально, что тебе нужно пару дней побыть одной, чтобы все переварить. Или переосмыслить. Ты можешь вывернуть все наизнанку так, что тебе покажется, будто все иначе, чем на самом деле.

Я закрываю лицо руками, по щекам текут слезы: