– Ладно. Но сначала хочу показать тебе дорожку, которую мы сделали. – Он переплетает свои маленькие пальчики с моими и тянет с гравийной дорожки на свежезалитый асфальт. Кажется, еще сырой.

Когда мы подходим ближе, мои догадки касательно мокрого асфальта подтверждаются. Воздух пропитан запахом мела, но меня заставляет остановиться оформление дорожки.

По всей ее длине в асфальт вдавлены блестящие камни, образующие форму сердца.

– Простота – скукотища. Поэтому мы решили украсить! Они такие же, как в тот день, когда мы рисовали мелом на дорожке у главного дома! – восклицает Люк.

Я поднимаю глаза на Кейда:

– Прямо как на День святого Валентина, когда кого-то будто стошнило сердцами?

Уголки его губ дергаются, но он лишь кивает.

– А вот здесь, – Люк тащит меня к дому, – мы написали наши инициалы в сердечках.

– Супер! – восклицаю я, крепко обнимая его.

Он радостно кивает, прикусывая губу, и выглядит обалдеть каким гордым.

– А это – твое. – Он указывает на сердце по соседству с тем, на котором выбиты инициалы «К. И.», только на нужном значится «У. И.»

– Мои инициалы – «У. Г.», дружок.

Я снова прижимаю его к себе, и он хихикает. Ни о чем не подозревая.

– Я знаю. Но это папиных рук дело. Я ему то же самое говорил.

Я резко поворачиваю голову к так и не сдвинувшемуся Кейду, в глазах которого читается страх, будто я могу исчезнуть, стоит ему только моргнуть.

– Но он ответил, что это ненадолго.

Я яростно моргаю, отчаянно пытаясь не развалиться на части прямо здесь, перед ними, и с моих губ срывается всхлип, который можно было бы принять за смех.

– Я в восторге, Люк. Дорожка прекрасна.

Я снова притягиваю его в свои объятия, вдыхая воздух носом в попытке успокоиться.

– Хорошо. Я так рад твоему возвращению! Если бы ты не приехала сегодня, папа отправился бы в город за тобой.