Он фыркнул и закатил глаза – точная копия отца.

– Я имею в виду, когда научится говорить. Он будет называть тебя мамой?

Я жую и всматриваюсь в его лицо. Я знаю его меньше года, но все равно удивляюсь, как сильно он изменился.

– Думаю, да.

Люк со вздохом опускает плечи и переводит взгляд на печенье.

– Как ты думаешь… – Он снова поднимает на меня глаза. – Как ты думаешь, ничего, если я тоже буду называть тебя мамой?

Во мне играют гормоны, я часто-часто моргаю, глядя на маленького мальчика с широко распахнутыми милыми глазками.

– Чувак, ты можешь называть меня как вздумается. Я знаю, что я не твоя мама, но люблю тебя как родного. Ты в курсе, что сначала я полюбила тебя, а потом твоего отца?

В его глазах вспыхивает искра.

– Правда?

Я киваю, тяну его к себе и обнимаю за плечи:

– Правда.

Он обхватывает меня за талию. Вернее, за то, что от нее осталось. И я чувствую, что сейчас я только живот и грудь.

– И я тебя люблю, Уилла. Даже несмотря на то, что ты, кажется, описалась.

Я наклоняюсь проследить за его взглядом:

– Окей. Самое время звонить твоему папе.